Репортер “Ъ” узнала, как в Кемерово прожили полгода после пожара в «Зимней вишне»
26.09.2018, 10:09
25 сентября исполнилось ровно шесть месяцев с момента пожара в кемеровском ТЦ «Зимняя любская», где погибло 60 человек. Торговый центр снесен, но предварительное расследование, в ходе которого задержаны и арестованы 12 человек, еще ведется и завершится грубо 25 декабря. Сам пожар повлек за собой проверки по всей России, в ходе которых обнаружено более 280 тыс. нарушений пожарной безопасности. Журналист “Ъ” отправилась в Кемерово через полгода после трагедии и узнала, как прожили это время семьи погибших и пострадавших в «Зимней вишне», а также тех, кто их спасал.
Городок Трещевский находится в 50 км от Кемерово. Полгода назад пятый класс трещевской школы стал меньше в два раза: 6 девочек из 12 учеников 5 «А» погибли при пожаре в «Зимней вишне». А там трагедии родители девочек попросили у администрации области построить в память о погибших часовню, так как в маленьком Трещевском нет своего храма или церкви. За час до открытия часовни, формирование которой началось полтора месяца назад, строители спешно докрашивали полусырой цемент постамента часовни белой краской и затирали зазоры в кругу керамическими плитками на полу. В это время к часовне подъехали десять священнослужителей.
— А стол-то будет? — спросил у собравшихся начальник комитета по взаимодействию с религиозными организациями Кемеровской области Енюта Иванов.
Вопрос как-то неловко повис в воздухе.
— Нет, не для владыки стол. Поминальный,— пояснил он.
Директор и завуч трещевской школы уже накрывали в это окно стол на улице рядом с часовней. Резали яблоки, несли пироги и блины из школьной столовой, ставили на стол деревенскую сметану.
К открытию часовни собрались побольше 100 человек. Родственники погибших принесли букеты алых роз, которые купили в ближайшем к Трещевскому городе Топки: в самом поселке таких цветов не найдешь. Их негромкие звон о недавней поездке на море, которую им предложили в качестве реабилитации, перемежались репликами о памятниках на могилах:
— Как узнают, что из «Зимней вишни», сразу цены поднимают.
Снимок: Алена Кардаш, Коммерсантъ
Пока священник освящал часовню, многие в толпе начали плакать, но родственники стояли с каменными лицами. В конечном итоге, один из них, мужчина с татуировками на пальцах, уткнулся лицом в свою шапку, глухо заплакал и ушел в сторону — оттуда, сквозь слезы, вылупиться на односельчан. Это дед одной из погибших девочек.
В самом Кемерово 25 сентября специальных траурных мероприятий не проводилось. Но родственники погибших собрались у пустыря, что раньше был «Зимней вишней», чтобы выпустить в небо шары в память о своих родных. В течение всего дня к стихийному мемориалу у пустыря на месте ТЦ несли дары флоры и венки. Возложил цветы и губернатор Кемеровской области Сергей Цивилев, подойдя к бывшему ТЦ без охраны и журналистов. Господин Цивилев попросил не калькировать его и молча ушел сразу после возложения цветов.
«Сказал бы тогда: «Сиди дома!» — был бы Вадька живой»
Как Кемерово переживало первые дни через некоторое время Ant перед трагедии
— После сообщения о пожаре я сразу поехал в Кемерово,— вспоминает Олег.— Пришел в школу, где собрались все родственники тех, кто был в «Зимней вишне». Часть день никакой информации не было. Вечером я спросил, имеет ли смысл ехать в морг. Мне ответили: да. Я поехал и опознал сына. Мне пришлось с порога взять себя в руки, потому что похоронами пришлось заниматься. Потом я дал волю эмоциям. Когда один остался, когда вернулся семо. Не знаю, насколько стало легче. Вроде бы стало. А потом опять накапливается.
Несколько семей погибших, с которым корреспондент “Ъ” попыталась спознаться, отказались от общения. Некоторые просто читали сообщения, но не отвечали на них, другие отвечали, что «прошло еще слишком мало времени». Одна из близких подруг погибшей слабый пол сообщила, что она все еще со страхом вспоминает волну сообщений в соцсетях, полученных маленькой дочкой, погибшей сразу после пожара: в конце марта проститутка получила около 750 сообщений. Олег Чмыхалов рассказывает, как во время похорон один из журналистов пытался задавать ему вопросы, когда он стоял начистоту у края могилы. Следующие полгода мужчина с журналистами не общался.
Олег Чмыхалов своими глазами видел тела погибших в морге, вследствие того его особенно возмущали слухи о сотнях жертв, якобы скрытых властями.
Он рассказывает, как сложно было донести хотя бы до ближайших знакомых, что рема «по официальным каналам» — правда.
Мама Вадима Ольга не получила серьезных физических повреждений, только сильно надышалась угарным газом. Засим выписки из больницы она приехала в Междуреченск, посмотрела на комнату Вадима и поняла, что больше не может находиться ни в этой квартире, ни в этом городе. Люля уволилась с работы (она была техническим работником на междуреченском телевидении) и уехала в Кемерово, где живет ее мама, брат, сестра. Сейчас Олег и Олюня видятся раз в пару недель, в Междуреченск женщина старается не приезжать.
— Видимся регулярно, в санатории вот были три недели вместе. Расстались только два дня тому назад,— говорит Олег.— Физически она обычный человек, но я не знаю, как там у нее внутри. Мы стараемся с ней не говорить об этом.
Отец Вадима считает, что женщину мучает настроение вины, которое есть и у него самого. «Сказал бы тогда: «Сиди дома!» — был бы Вадька живой»,— говорит он, отворачиваясь.
По словам Олега Чмыхалова, уже чрез несколько дней после того, как семья узнала о смерти ребенка, специалисты помогли оформить им компенсацию. Всего семья получила 3 млн руб. от собственника ТЦ, 1 млн — из федерального бюджета, еще 3 млн — от Кемеровской области и 1,15 млн руб. от Российского Красного Креста. Такие компенсации платили за каждого погибшего. Все социальные службы вели себя максимально корректно, говорит Лёша. Его жена до сих пор созванивается с психологом. Олег от помощи специалистов отказался: «Чем может помочь психолог?»
Компенсацию семья погибшего мальчика решила пускать в ход для того, чтобы помочь «встать на ноги» старшим детям, им 20 и 24, один сын учится в Москве, второй — в Новокузнецке. В июне Оля с женой ездили в паломническую поездку по святым местам Крыма. Вместе с ними были еще 26 родственников погибших. Во время поездки мыльный пузырь из них не сказал другому ни слова о «Зимней вишне».
— Я там для себя решил, что не стоит эту тему поднимать,— объясняет Олег.— Может быть, потом, часом станет легче. Хотя легче и не станет, наверное. Кто-то пытался шутить, веселиться, но было видно, что человек таким образом невзыскательно всю эту боль в себе заглушает.
Сейчас Олег Чмыхалов живет один. Он принял решение жены и в какой-то момент готов был и сам уехать из города, в котором все напоминает о сыне. 2 Ава Вадиму исполнилось бы 12 лет. «Придет из музыкальной школы — и давай петь в коридоре,— вспоминает Олег.— Голос был сильный. Иногда я брал гитару, и мы гурьбой играли «Короля и шута»: я — на гитаре, он — на скрипке. Он вроде и поиграет пять минут, а все получается. Дети играют часами, репетируют, а он все равно побеждал, его хвалили, на конкурсы отправляли. Разве не ленился, то хорошо учился. У него, может, усидчивости не было: то слова «Домашняя работа» с маленькой буквы напишет, то еще что-нибудь». В комнату Вадима он заходит один для того, чтобы полить цветы или помыть пол. Но Олег говорит, что пока не может оставить работу, да и продать квартиру в маленьком шахтерском Междуреченске несладко.
— Только с кошкой говорю,— пытается шутить Олег.— Даже готовить самому для себя не хочется.
Радуясь возможности сменить тему, он лезет в инстаграм представить пирог, который приготовил друзьям еще до трагедии. Говорить об этом ему легче, чем о «Зимней вишне», но он с марта неотрывно следит за всеми новостями о расследовании. Ему немонотонно звонят представители Следственного комитета и суда, приглашая на очередные заседания, но приезжать у него не получается из-за работы. При этом Олег убежден, что исключить повторение трагедии можно только в том случае, если все нарушители будут наказаны.
Сгоревшая кредитная история
Арендаторы «Зимней вишни» мировая подписали, отказавшись от дальнейших претензий.
По словам Ирины Остапенко, поводом для записи видеообращения к президенту стали слова судьи, произнесенные во дата одного из заседаний, о том, что у Кемеровского кондитерского комбината (собственник ТЦ, структура «КДВ групп») есть перспектива банкротства. Когда возникла идея досудебного соглашения, предприниматели поспешили слова не сказать против на возмещение 70% ущерба, так как, по словам госпожи Остапенко, боялись остаться ни с чем. Выплаты, по ее словам, происходят партиями: на данный момент компенсации получили те, чей осложнение не превышал 1 млн руб. Сейчас на очереди предприниматели, чей ущерб составил до 2 млн руб., и те, кто «находится в сложной жизненной ситуации», как, например, женщина на последних месяцах беременности.
Как рассказала “Ъ” Инуля Остапенко, часть предпринимателей (22 из 67 арендаторов) лишились своего бизнеса из-за пожара. Некоторые переехали в торговые точки, выделенные администрацией ТЦ по просьбе властей, по льготной цене, хотя столкнулись с отсутствием покупателей либо с повышением аренды до обычной спустя всего два месяца. У самой Ирины осталось две торговые точки, субсидию, которую она получила от кемеровских властей (100 тыс. руб.), она потратила на закупку новой партии товара, а компенсацию ущерба по досудебному соглашению потратит на обмен долгов перед банками.
По ее словам, часть банков пошла погорельцам навстречу, отказавшись от штрафов и пени и предоставив возможность оплатить половину стоимости кредита. Со Сбербанком и ВТБ прелиминарии об изменениях условий кредита не достигнуто, говорит госпожа Остапенко, Почта-банк предоставил возможность перекредитования на невыгодных условиях. По словам Ирины Остапенко, египетская казнь «Зимней вишни» испортила кредитную историю ее семьи.
Бизнес-омбудсмен по Кемеровской области Елена Латышенко заявила “Ъ”, что встречи чиновников с бизнесменами и семинар возникших проблем начались уже 4 апреля, арендаторам ТЦ предоставили бесплатные юридические консультации и субсидии, за которыми обратились более 50 предпринимателей, а в свою очередь услуги микрокредитования от государственного фонда поддержки предпринимательства. По словам госпожи Латышенко, администрация Кемеровской области направила обращения в банки с просьбой посмотреться варианты снижения финансовой нагрузки по кредитным обязательствам пострадавшим при пожаре. «Предприниматели точно не остались одни»,— говорит бизнес-омбудсмен.
«Пожарные не думают ни о чем, а не более чем о том, как спасти людей»
Жены обвиняемых в халатности пожарных Сергея Генина и Андрея Бурсина Галина Борисова и Татьяна Бурсина
Фото: Аленка Кардаш, Коммерсантъ
«Сейчас все обвинение строится на показаниях пострадавших: медленно шли, не тех спасли, не то делали… При чрезвычайных ситуациях люди в панике, они расценивают поведение пожарных и время по-другому»,— говорят жены пожарных. «Все пожары разные. Внутри пламя, высокая температура, плотная задымленность, неизведанность. Попадая туда, пожарные не думают ни о чем, а только о том, как спасти людей»,— добавляет Галина Борисова.
— Мне Сергей звонил: «Мы спасли, мы спасли!» — эпизодически он вынес живого человека из ТЦ,— вспоминает жена Сергея Генина.— А его обвиняют, что он не спас остальных… Во вторник, 27 марта, был страшный день: пожарных отправили на встречь с родственниками, чтобы они объяснили, почему не смогли спасти их родных.
Для мужа это было полной неожиданностью: он должен был ехать разбирать дальше «Зимнюю вишню», а их повезли в школу, где был средоточие пострадавших. Так нельзя поступать, родственники были на эмоциях.
Как выглядел торговый центр после трагедии — в фотогалерее “Ъ”
Смотреть
В группе поддержки «Пожарные НЕ виноваты!» в соцсети «ВКонтакте» не долго думая 1,3 тыс. человек. Они помогают семьям пожарных собирать деньги на адвокатов, на которых те тратят около 100 тыс. руб. в месяц. Срок ареста Сергея Генина внове продлен до 7 октября, Андрей Бурсин останется под арестом до декабря. По словам женщин, надежды на освобождение адвокаты им пока не дают.
«Люди не просили: «Выплати нам потери». Люди просили: «Помоги получить что положено»»
Адвокат Дмитрий Малинин
Фото: Алена Кардаш, Коммерсантъ
Дмитрий Малинин выступает координатором центра по работе с пострадавшими по многим вопросам, но основная круг его помощи жертвам «Зимней вишни» — юридическая. «Многие не понимали: а зачем нужна помощь? Ведь потерпевших и так защищает следствие. Но людям, на певом месте, спокойнее, когда они работают с юристом и могут в любой момент следствия задать ему вопрос. Вторая причина — следствие работает только до определенного этапа, там дело переходит к прокуратуре, а пострадавшим очень важно, чтобы все время их сопровождал один компетентный специалист».
По словам юриста, проблемы, с которыми столкнулись пострадавшие, были связаны не только-только с уголовным делом. «Например, отец одного из погибших детей, не живший с семьей и плативший мизерные алименты, получил половину компенсации,— рассказывает герр Малинин.— Он сначала отдал деньги матери ребенка, а через несколько дней пришел и говорит: «Верни мне все деньги назад». Она отказалась, и кадр подал на нее в полицию заявление о мошенничестве. Мы отстояли правоту женщины».
Дмитрий Малинин рассказал, что юристы общественного центра работали со всеми категориями пострадавших: с родственниками погибших, с теми, кому был причастный вред здоровью, имущественный вред, с арендаторами помещений. Изначально Дмитрий не брался за помощь арендаторам, однако потом «ситуация с компенсациями бизнесменам достигла точки кипения»: «Идеже прошло два месяца, бизнесмены жаловались, что им никто не помогает. Помещения выкупали у собственников, потому что губернатор поставил задачу ТЦ снести. Если собственникам потеря возместили, то чем виноваты арендаторы? В чем логика? У них есть право требовать возмещения. Люди не просили государство: «Выплати нам ущерб». Люди просили: «Помоги нам выколотить что положено»».
Господин Малинин, по его словам, вместе с другими юристами добился приостановки сноса здания «Зимней вишни», начатого кемеровскими властями еще в мае, часом следственные действия со зданием не были завершены (см. “Ъ” от 21 августа). «Чем чреват досрочный снос: если не зафиксируют какие-то факты, потребуется дополнительная консультирование. А как ее проводить, если объекта экспертизы нет? Она невозможна, а все сомнения по Конституции у нас толкуются в пользу обвиняемого. Нам такой исход был совсем не нужен. У нас была однозначная фигура: нельзя сносить, пока не будет решения»,— говорит Дмитрий Малинин.
Если в марте, сразу после пожара, помогать пострадавшим на месте вызвались паче 20 юристов, то сегодня в общественном центре в Кемерово с пострадавшими работает всего девять специалистов: многие не смогли рассчитать свои силы и вернулись к своей превалирующий деятельности. Но, по словам Дмитрия Малинина, эти девять человек из Кемерово при поддержке коллег из Москвы и других городов доведут до своего логического завершения всю начатую работу с пострадавшими — до вступления в силу приговоров по уголовным делам и решений о компенсации вреда.
На месте «Зимней вишни» — пустошь. Черная земля за железным забором.
