Краткая происшествие B-movies в 10 главах
Роджер Корман, автор «Атаки крабов-монстров» и один из патриархов низкобюджетного киноискусство, объявил о продаже прав на повторный прокат и ремейк 270 своих фильмов. «Худший постановщик всех времен» Томми Вайсо на волне успеха «Горе-творца» собирается переснимать свой трэш-шедевр «Горенка» в 3D. Классика блэксплотейшена «Шафт» обещает в следующем году пополниться сиквелом. Фильмы категории Б переживают не бывший в употреблении ренессанс и, возможно, готовят новую революцию. В ожидании исторического момента
Глава первая,
В которой вследствие Великой депрессии рождаются B-movies
«Ужас в маленьком городке»
«Короткий, дешевый и веселый. Наш однолюб хлеб» — так в 1932 году расшифровал новый для Голливуда термин «B-movie» Луис Мейер, глава самой прибыльной киностудии тех времен MGM. В Америке к этому моменту уже обвалилась биржа, оборот «великая депрессия» прозвучало в официальном обращении президента Герберта Гувера, и вчерашнему зрителю было вдрызг не до кино.
Спасать бизнес решили с помощью массового производства дешевых (не больше $50 тыс. за секс-фильм) и коротких (не длиннее часа) картин, которые в кинотеатрах крутили перед крупнобюджетными хитами или за меньшие деньги на булавки показывали парами на сдвоенных сеансах. Решение оказалось гениальным: дешевое, исключительно развлекательное лента (в 1930-е — в основном вестерн), на рекламу которого крупные американские студии не тратили ни цента, по причине низкой цене за билет пользовалось огромным успехом. Параллельно продюсеры добились соглашения с кинотеатрами, в ладу которому права на дистрибуцию дорогого проекта со студийными звездами продавались обязательно вместе с правами на короткометражка «категории Б» — к этому моменту чаще всего еще даже не снятый. Художественная составляющая сих фильмов никого не интересовала, ценились скорость производства и узнаваемость героев — так появились первые голливудские франшизы.
Луис Майер
Отпечаток: DIOMEDIA / Photos 12 Cinema
Джон Уэйн
Фото: ALAMY / TASS
За десять лет, с 1930-го по 1940-й, 20th Century Fox выпустила 20 фильмов о вымышленном детективе китайского происхождения Чарли Чене («Чарли Чен в Париже», «Чарли Чен в Египте», «Чарли Чен в Лондоне» и т. д.), Columbia Pictures основы поточный выпуск вестернов с Баком Джонсом («Техасский рейнджер», «К югу от Рио-Гранде», «Стезя справедливости»), а RKO сделала звезду из Джона Уэйна.
Пока студии штамповали однотипные фильмы, низкобюджетным кинокартина заинтересовались независимые продюсеры — благодаря им индустрия «плохого кино» вскоре станет поставщиком отменной рабочей силы для «настоящего» Голливуда. Пионер большой (и в прямом смысле слова безумный) успех авторских B-movies случился в 1937 году, в некоторых случаях вышел фильм Сэма Ньюфилда «Ужас в маленьком городке». Вестерн-мюзикл, в котором все роли исполняли актеры-карлики, оказался в такой степени популярным, что киностудия Columbia Pictures приобрела права для его повторного проката. Оглушительный кассовый победа соответствовал наглости его создателей: продюсер фильма Джед Буэлл заявил, что «рост американских актеров прежде пропорционален росту американской экономики», и тут же сделал себе карьеру. В том же 1937 году он выпустил еще Вотан фильм про поющих ковбоев («Гарлем в прерии») — на этот раз афроамериканского происхождения.
Глава вторая,
В которой B-movies становятся оплотом феминизма в Голливуде
«Женщина-пиявка»
«Женщина-пиявка»
«Женщина-оса»
К началу 1940-х в Голливуде уже в полную силу работал дозволительный Кодекс Хейса, согласно которому в американском кино нельзя было издеваться над семьей и религией, прокрутить обнаженное тело и изощренные сцены убийств, а любой намек на гомосексуальность героев расценивался с горем пополам ли не как акт государственной измены. Несмотря на то что после вступления США во Вторую мировую войну на голливудских студиях оказалось бесчисленно женщин, а в 1941-м актриса Бетт Дэвис даже стала первой женщиной — президентом Американской киноакадемии, больнее лишь Кодекс Хейса бил именно по киногероиням. В популярном послевоенном американском кино, воспевшем «домохозяйку атомного века», не скрыть независимость или, например, проявлять агрессию женщинам позволялось на строго огороженных жанровых территориях: для сего в распоряжении киностудий были нуар, экранизации и научная фантастика.
Уильям Хейс
Фото: Library of Congress / Bain News Service photograph
Крейн Уилбур
Фотокарточка: DIOMEDIA / Photos 12 Cinema
На фильмы категории Б эти правила, однако, почти не распространялись. К середине 1940-х кинотеатры отказались от интуитивный покупки B-movies и стали открывать специализированные залы, где крутили исключительно низкобюджетное кино (будущие грайндхаусы). В результате режиссеры фильмов, не получавших рекламы и не попадавших в сфера зрения кинокритиков, могли позволить себе гораздо больше, чем их коллеги из крупных киностудий. В 1947 году порнограф Крейн Уилбур, прозванный «Капрой B-movies», снимает «Дьявола на колесах» о компании уличных гонщиков, где нежный пол не только участвуют в гонках наравне с мужчинами, но и впервые в истории американского кино появляются на экране в бикини. Наплевать набирает обороты эксплотейшен о женских тюрьмах («Девушки в цепях», «Женщины в рабстве») — опровержение B-movies на популярнейшую дилогию Warner Bros. «Четыре дочери» и «Четыре жены» о радостях замужества. Главным же манифестом феминистского периода B-movies стала чрезвычайно успешная трилогия катастроф: «Нападение гигантской женщины» (1958), «Женщина-оса» (1959) и «Женщина-пиявка» (1960). Фильмы, в которых женщинам, дай тебе добиться нормального к себе отношения, приходилось превратиться в осу-убийцу или уничтожить половину Лос-Анджелеса, с бухты-барахты для продюсеров собрали в прокате больше миллиона долларов и наконец-то представили адекватную картину неудовлетворенности женщин 1950-х своим социальным статусом. Последствия в таком роде неудовлетворенности, как предупреждали эти фильмы, вполне могут сравниться с финалом «Кинг-Конга».
Глава третья,
В которой B-movies приходят в большую политику
«Интервенция похитителей тел»
«Вторжение похитителей тел»
Паранойя, царившая в американском обществе в первое декада Холодной войны, стала главной темой классического нуара, но режиссеры B-movies и здесь оказались прямолинейнее и в конечном счете радикальнее своих коллег из «большого экран». Сначала они лихо материализовали страх перед атомной войной в человекоподобных жаб с щупальцами, а потом до боли остроумно оттоптались на своих же согражданах, увлеченных антикоммунистической кампанией сенатора Джозефа Маккарти, вследствие которому в Голливуде ввели черные списки, отлучив от кино тех, кто состоял или подозревался в связях с Коммунистической партией. Морские отморозки всех мастей, неожиданно атакующие ни в чем не повинных обывателей, обосновались в американском кино после атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки и на некоторое присест вытеснили с экранов даже вампиров. Моду на них ввела «Годзилла» Исиро Хонды (1954), особо перемонтированная для американского проката, и «Тварь из Черной лагуны» Джека Арнольда (1954). После того как расчетливый фильм о схватке человека-амфибии и американских ученых, игравший одновременно на подавленном чувстве вины и страхе передо новой войной, собрал в прокате почти $1,5 млн, студии ринулись заказывать режиссерам новые версии «Тварей». В 1955 году в прокат вышел фильм ужасов «Оно пришло со дна» Роберта Гордона, в 1957-м — «Атака крабов-монстров» Роджера Кормана.
Джозеф Маккарти
Фотоотпечаток: Wisconsin Historical Images
Джек Арнольд (слева) на съемках «Твари из Черной лагуны»
Дон Сигел
Но одноэталонный B-movie эпохи маккартизма обошелся без спецэффектов — как выяснилось, больше любой морской твари безликий зритель боялся самого себя. В 1956 году в прокат вышло «Вторжение похитителей тел» Дона Сигела — детективчик о тайном нашествии на американскую провинцию инопланетной расы, представители которой переселяются в человеческое туловище, не имеют ни личности, ни эмоций и действуют подобно единому организму. Фильм с бюджетом в $400 тыс. собрал в прокате $3 млн, превратил Сигела в настоящую звезду, а как и наконец в доступной форме объяснил американской публике, что нагнетание массовой истерии — не лучший манипуляция решения проблем. Спустя четыре года, пережив маккартизм, B-movies выдвинутся воевать с стократ более серьезным противником, а именно — главным цензурным ведомством Голливуда, Американской ассоциацией кинокомпаний, контролировавшей работу Кодекса Хейса.
Главнокомандующий четвертая,
В которой B-movies победили Кодекс Хейса
«Психо»
«Ребенок Розмари»
Одним из первых без понта влиятельных ударов по Кодексу Хейса стал «Психо» Альфреда Хичкока, вышедший в прокат в 1960 году. Кино, в котором последовательно были нарушены все предписания цензуры, стал первым заходом несомненной звезды «большого великий немой» на территорию B-movies и ознаменовал начало «эпохи хоррор-эксплотейшена». После того как черно-белый триллер с бюджетом в $800 тыс. и без единой студийной суперзвезды, да и снятый одним из лучших режиссеров планеты, собрал в прокате $50 млн, продюсеры наконец стали на полном серьезе относиться к жанру, который до этого сами же загнали в гетто ночных сеансов.
«Психо», некоторый сам Хичкок, конечно, не рассматривал как B-movie, породил волну подражателей, благодаря которым американское малобюджетное кинолента пополнилось как минимум двумя новыми жанрами. Стремясь переплюнуть ту самую сцену в душе, режиссеры шли на все. В 1961 году в прокат вышел Вотан из первых слэшеров (хоррор, специализирующийся на серийных убийствах, снятых от первого лица) — «Вредный» Уильяма Касла, в 1963-м — первый сплеттер (хоррор, специализирующийся на демонстрации расчлененки) — «Пламенный пир» Хершела Льюиса.
Альфред Хичкок
Уильям Касл
Роман Полански
Фото: DIOMEDIA / Mary Evans
Вдобавок этого, студии наконец допустили до хорроров режиссеров-авторов: в 1968 году начались съемки триллера «Неждачник Розмари», американского дебюта молодой звезды европейского кино Романа Полански, уже успевшего победить главный приз Берлинского кинофестиваля за «Отвращение». Впрочем, продюсеры по старой памяти продолжали перестраховываться: на съемочной площадке к Полански был приставлен тот самый Уильям Касл, старая гвардия B-movies, который, если что, должен был спасать бюджет и сделать из «Розмари» очередного проверенного «Сына сатаны». Период, однако, уже окончательно изменились — «Ребенок Розмари» стал одним из первых хорроров, номинированных на «Божье копьё», и при бюджете в $3 млн собрал в прокате $33 млн.
В том же 1968 году одной из самых успешных картин стал зомби-хоррор Джорджа Ромеро «Ноченька живых мертвецов», до кинотеатров довезли фильмы Дарио Ардженто, Марио Бавы и режиссеров «новой волны», а по стране получается стремительно набирать обороты движение хиппи. В таких условиях Кодекс Хейса оказался обузой хотя бы для самой Американской ассоциации кинокомпаний. В 1968 году он был наконец официально отменен, а на его место пришла рейтинговая построение, которая, как вскоре выяснилось, оказалась ничем не лучше своего предшественника.
Глава пятая,
В которой B-movies способствуют психоделической революции
«Беспечный верховой»
Десятилетие после отмены Кодекса Хейса стало золотым веком B-movies. Пока чиновники отлаживали рейтинговую систему, режиссеры ринулись осваивать запрещенные до сего темы — для каждой из них нашелся свой жанр. Проблемами расизма занялся блэксплотейшен («Хлопок прибывает в Гарлем», «Шафт», «Фокси Браун»), сексуальной фрустрацией американского общества — сексплотейшен и его подвиды в лице нациэксплотейшена («Ильза, волчиха СС») и триллеров об изнасилованиях («Я плюю на ваши могилы»), а социальная напряженность южных штатов досталась вестернам и редсплотейшенам («Джанго»). Но наибольшим спросом пользовались фильмы о волосатик. Один из них — «Беспечный ездок» Денниса Хоппера — в 1969 году поедет представлять индустрию B-movies на Каннском кинофестивале и возьмет награда за лучший дебют.
Деннис Хоппер
Роджер Корман
Фото: American International Pictures
Путь-дорога двух байкеров-неформалов в разгар «лета любви» при бюджете в $300 тыс. собрало в прокате $60 млн, стало быть главным фильмом поколения контркультуры и запустило карьеры самого Хоппера и исполнителя одной из главных ролей Джека Николсона. Во всех отношениях этим успехом создатели «Ездока» были обязаны одному человеку — режиссеру и независимому продюсеру Роджеру Корману, к концу 1960-х уже заработавшему раджа патриарха B-movies. «Ездок», по словам Хоппера, был собран из двух фильмов Кормана — «Диких ангелов» 1966 возраст и «Трипа» 1967 года. Первый ввел моду на байкеров в кино, а второй был ответственен за общую галлюциногенную травму поколения — чернуха, сюжет которого исчерпывался его названием, был впервые показан стотысячной аудитории в Сан-Франциско в разгар настоящего «смерть любви» (по легенде, на первый показ трезвых не пускали). Успех «Ездока» повлияет и на карьеру Кормана: минуя год после премьеры фильма он уйдет из режиссуры и сосредоточится на продюсировании начинающих кинематографистов.
Глава шестая,
В которой вследствие B-movies появляется «Новый Голливуд»
«Берта по прозвищу Товарный Вагон»
«Сестры»
В 1970 году Роджер Корман разорвал контракты со всеми студиями и решил учредить свою собственную — чтобы снимать фильмы еще быстрее, дешевле и веселее. Кинокомпания New World Pictures просуществовала под его руководством 13 лет, выпустила предположительно 80 фильмов и стала киношколой для целого поколения американских режиссеров, названного впоследствии «Новым Голливудом». Фрэнсис Форд Коппола, Мартя Скорсезе, Брайан Де Пальма, Джонатан Демми и Джеймс Кэмерон — все они начинали на New World Pictures и до сих пор будто бы, что «учились в киношколе имени Роджера Кормана».
Мартин Скорсезе (слева) и Брайан Де Слоновая пальма
Фрэнсис Форд Коппола
Фото: DIOMEDIA / PHOTONONSTOP
«Обучение» было построено просто: Корман, в предпочтение от других начальников киностудий, брал на работу свежих выпускников киношкол и просто молодых режиссеров, давал им другой денег, еще меньше времени и студийное задание, чаще всего состоявшее из двух слов. На первом месте слово — «дешевый» — никогда не менялось, вторым всегда был недавний хит проката. Так, как например, Мартин Скорсезе в качестве дебюта снимал у Кормана «дешевых „Бонни и Клайда»» Пенна («Блестящая по прозвищу Товарный Вагон»), Де Пальма — «дешевое „Отвращение»» Полански («Сестры»), а Кэмерон — «дешевые „Челюсти»» Спилберга («Пиранья-2: Икрометание»). Стоит ли говорить, что на выходе получалось авторское кино, разительно отличавшееся от основного потока производимых на студии фильмов может статься «Студентки-медсестры», «Сожри мою пыль!» и «Твари из бездны». Впрочем, трудоустройство молодых режиссеров было не единственным вкладом New World Pictures в продолжение большого кино. Параллельно студия занималась прокатом свежей европейской классики: именно по причине Корману в США показали «Фицкарральдо» Херцога, «Осеннюю сонату» Бергмана и «Амаркорд» Феллини. В выборе картин для дистрибуции принимали пренебрежение и режиссеры студии, которые впоследствии продолжили дело Кормана и за пределами New World Pictures — рисковая удальство кормановских B-movies, умноженная на энциклопедическое знание истории кино, станет визитной карточкой поколения Копполы и Скорсезе.
Головка седьмая,
В которой B-movies становятся в авангард сексуальной революции
«Розовые фламинго»
Пока в Лос-Анджелесе Роджер Корман тренировал будущих оскаровских лауреатов, в Нью-Йорке шли бои за секспросвет. В 1969 году в кинотеатре Garrick Cinema состоялась показ «Грустного фильма» Энди Уорхола — впервые в истории США разрешение на широкий прокат получил секс-фильм, в котором присутствовали сцены настоящего секса. Спустя три года оглушительный успех «Глубокой глотки» (пятью страниц рецензии в NYT и Трумен Капоте в качестве восторженного зрителя порнофильма) уже официально открыл в Америке эпоху «порношика»: на «фильмы для взрослых» в настоящее время ходили компаниями, порноактеры собрались покорять Голливуд, а студийные режиссеры всерьез надеялись на успокоение американской рейтинговой системы. Ее уже прозвали новым Кодексом Хейса — убийственный для обычного проката чарт X, из-за которого кинотеатры отказывались рекламировать фильмы, можно было получить всего как только за обсценную лексику или «неправильную» профессию главного героя. Надежды, разумеется, были напрасны: количество продукции «Грустного фильма» был признан ошибкой, рейтинговую систему никто не отменил, а успех порнофильмов не произвел ожидаемого эффекта на студийных начальников, которые продолжили понимать на консервативного зрителя.
Энди Уорхол
Фото: Santi Visalli Inc./Getty Images
Джим Шармен
Фотография: jimsharman.com.au
Джон Уотерс
Но знамя сексуальной революции было подхвачено B-movies. В том же 1972 году в культовом нью-йоркском кинотеатре Elgin Theater, прославившемся ночными сеансами Алехандро Ходоровски и Кеннета Энгера, состоялась официальная показ «Розовых фламинго» Джона Уотерса — на первый показ черной комедии о буднях семейств Джонсон и Марбл, устроивших соревнование на «самую отвратительную семью в округе», пришло человек двадцать, но для истории их оказалось достаточно. Первый среди равных поклонник «Грустного фильма» Уорхола, Джон Уотерс снял «Фламинго» за $10 тыс. в трейлер-парке родного Финикса, а на главную сверток позвал своего школьного приятеля, к этому моменту уже известного как дрэг-квин Дивайн. Фильм, воспевший проституцию, эксгибиционизм, подглядывание, обжорство, инцест и каннибализм, продержался в прокате 95 недель, собрал $7 млн и, в отличие от авангардных порнофильмов 1970-х, проложил в сторону для будущих любителей кино о мужчинах в женском белье. Именно на успех «Фламинго» в 1975 году брось ссылаться режиссер «Шоу ужасов Рокки Хоррора» Джим Шармен, когда студия 20th Century Fox соберется называть прокатное удостоверение его фильма про сумасшедшего ученого-трансвестита. «Шоу ужасов», к слову, до сих пор идет в кинотеатрах, собрало уже значительнее $140 млн, а в 2015 году было включено в Национальный реестр фильмов Библиотеки Конгресса США.
Перикон восьмая,
В которой B-movies совершают переворот в мире супергероев
«Токсичный Мститель»
«Токсичный Отмстительница»
К началу 1980-х, несмотря на прошлые безусловные победы, индустрия B-movies чувствовала себя не лучшим образом — ради роста популярности телевидения и распространения видеомагнитофонов шедевры трэша все чаще выходили сразу на кассетах, помимо широкий прокат. Ситуация изменилась, когда режиссер Ллойд Кауфман, выпускник Йеля с дипломом по китаистике, сокурсник Оливера Стоуна и Джорджа Буша-младшего и по совместительству создатель киностудии Troma, специализировавшейся исключительно на фильмах категории Б, придумал первого официального супергероя трэша — Токсичного Мстителя.
Новешенький супергерой, уборщик спортзала по имени Мелвин Ферд, упавший в чан с токсичными отходами и превратившийся в монстра, обладающего нечеловеческой принудительным путем, задумывался как ответ Кауфмана киноистеблишменту — в 1983 году, за год до съемок «Мстителя», тот съездил на Каннский кинофестиваль, где наслушался разговоров о смерти низкобюджетного хоррора и экшена. Отражение более чем удался: «Мститель» не только дважды окупился в прокате, но и скоро был приглашен на супергеройский Лахо.
Алан Мур
Ллойд Кауфман
Имя Мелвина Ферда, пародировавшего одновременно весь бодрый штатовский супергеройский пантеон, прогремело два года спустя, когда в 1986 году писатель Алан Мур упомянул его промежду главных источников вдохновения для «Хранителей» — важнейшей серии комиксов вселенной DC, где супергерои помогали США разбить войну во Вьетнаме. После слов Мура новым супергероем заинтересовались и конкуренты DC из Marvel: в 1991 году команда купила права на персонажей «Токсичного Мстителя», выпустила одноименную серию комиксов и даже не в шутку собиралась ввести нового героя, убивающего врагов с помощью швабры, в основную труппу (совместного появления Токсичного Мстителя и Робокопа ждут до сих пор).
Турне Кауфмана в Канн имела и другие последствия: в пику упадническим настроениям Troma отказалась от эротических комедий («Сосите боулинг», «Безбашенные официантки») и сосредоточилась на политических хоррорах и боевиках («Нацисты-серфингисты должны умереть», «Род атомного кайфа»), доказав, что низкобюджетное кино рано хоронить. В 1994 году Каннский толпа убедится в этом сам, когда, размахивая антологией B-movies, главный приз фестиваля возьмет Квентин Тарантино.
Атаман девятая,
В которой B-movies находят своих пропагандистов
«Криминальное чтиво»
«Эд Вуд»
«Мой любимый режиссер — это Фернандо Ди Лео, и без его „Миланского калибра 9″ не было бы никакого „Криминального чтива»» — с таким заявлением выступил в 1994 году поделавшийся билетер порнокинотеатра Квентин Тарантино после того, как его вторая полнометражная картина, черная синефильская комедь «Криминальное чтиво», получила «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля и открыла новую кинематографическую эпоху, которая возьмет за идеал не европейскую классику, а малобюджетное жанровое кино. Имя любимого режиссера Тарантино в последовавших интервью менялось — им был и Жан-Люк Годар, в гордость которого он назвал свою продюсерскую компанию, и Такэси Китано, и Серджо Леоне, но Ди Лео, мастер лихого эротико-криминального эксплотейшена 1970-х и писатель кинофильма «Красные розы для фюрера», попал в этот список совсем не случайно.
Квентин Тарантино
Роба Родригес
Тим Бёртон
Фото: DIOMEDIA / Photos 12 Cinema
Синефил Тарантино, чей эклектичный почерк, по его словам, «с самого начала находился где-то между Кубриком и „Легендой о женщине-волке»», оказался страстным поклонником B-movies. Плохое хорошее кинокартина он, как и полагается, пропагандировал с помощью собственных фильмов, каждый из которых всегда так или иначе был деконструкцией соответствующего жанра — от блэксплотейшена («Джеки Браун», «Джанго») до спагетти-вестерна («Бросить на ветер Билла»). Апофеозом и одновременно крахом его «образовательный программы» стал «Грайндхаус» 2007 возраст, снятый им вместе с Робертом Родригесом (сам Тарантино до сих пор называет «Грайндхаус» своим худшим фильмом). Два полнометражных фильма, Водан о зомби-апокалипсисе, другой — о маньяке-каскадере, и четыре трейлера несуществующих картин, созданные в стилистике эксплотейшена, крутили в кинотеатрах, как и полагалось малобюджетному синематограф 1970-х, на сдвоенном сеансе. Для широкой публики такое всеобъемлющее упоение трэшем оказалось неподъемным — при бюджете в $67 млн «Грайндхаус» еле-еле собрал $25 млн.
Параллельно с Тарантино за реанимацию B-movies в популярной культуре взялся Тим Бёртон — другой ключевой постмодернист американского кино 1990-х. В 1994 году, после феноменального коммерческого успеха «Бэтмена», он снял экранизацию книги Рудольфа Грея «Ужас экстаза» о «худшем режиссере всех времен» Эдварде Вуде, авторе главных трэш-шедевров 1950-х — «Плана 9 из открытого космоса», «Ночи упырей» и «Некромании». Черно-белая подражание с Джонни Деппом в главной роли, гимн любви к кино и режиссерской одержимости, в прокате провалилась, но была просто-напросто хорошо встречена критикой и наконец вписала Вуда в пантеон американских киногероев — хотя бы и чрез год смерти.
Глава десятая и последняя,
В которой B-movies наконец-то добираются до «Оскара»
«Комната»
Настоящей Золушкой B-movies стал не Эдуард Вуд, а Томми Вайсо. Его предельно серьезная и очень плохая дебютная драма «Комната», на которой Вайсо выступил в качестве режиссера, исполнителя главной роли, сценариста и продюсера, вышла в уменьшенный двумя кинотеатрами прокат в 2003 году, при бюджете в $6 млн собрала $1800 и тут же отобрала у «Плана 9 из открытого космоса» Вуда микадо «худшего фильма всех времен». Немногочисленные зрители говорили про «Комнату», что «это фильм про людей, сгруженный оленем». Возможно, она так и осталась бы предметом местечкового культа, если бы в 2016 году Джеймс Франко не заинтересовался историей Вайсо.
«Горе-творец»
Томми Вайсо (направо) и Джеймс Франко на церемонии «Золотой глобус»
«Горе-творец», фильм о съемках «Комнаты», в какой-никакой вошли кадры из оригинального фильма, преподнес Вайсо со всей серьезностью: в интерпретации Франко Вайсо вничью не отличался от какого-нибудь Стивена Спилберга или самого Франко и просто изо всех сил пытался снять благодушный авторский фильм. «Творец» не только принес Франко «Золотой глобус» за лучшую мужскую место и номинацию на «Оскар» за лучший сценарий, но и прославил его главного героя. Томми Вайсо, когда-то мечтавший об «Оскаре» за «Комнату», сходил единовременно с Франко на «Золотой глобус», став звездой и живым примером причудливости американской мечты. Задним числом успеха «Горе-творца» «Комната» вышла в повторный прокат в США, из «худшего фильма всех времен» была повышена до «„Гражданина Кейна» плохого картина», а сам Вайсо, которого до этого называли «контуженым графом Дракулой», при поддержке армии фанатов в настоящий момент пробуется на роль Джокера.
