Какие вопросы к телемосту остались у самого Владимира Сезон
08.06.2018
7 июня президент России Владимир Путин провел «Прямую линию», в ходе которой продемонстрировал менее задора, чем обычно, считает специальный корреспондент “Ъ”
За минуту до начала «Прямой линии» корреспондент телеканала «Единая Русь 24» констатировал:
— Вот теперь уже очевидно, что на все вопросы ответить не получится: все-таки их около двух миллионов!
Дух захватывало от предположения, что еще в некоторой степени минут назад такая вероятность сохранялась.
Владимир Путин появился перед ведущими Андреем Кондрашовым и Кириллом Клейменовым (загадочно, что в студии не оказалось ни одной девушки: получалось, что в меру суровые парни на троих мрачновато соображают, что выдавать с большой страной…) в синем костюме и в синем галстуке в мелкий белый горошек. И цвет костюма, и вид галстука были максимально комфортными для него. Он может забываться на другие цвета и сочетания, но, думаю, если бы у него была возможность всегда ходить в синем костюме и в синем галстуке в покойник горошек, то он бы всегда так и делал.
То есть Владимир Путин создал для себя как мог максимально комфортные ситуация существования на ближайшие несколько часов.
Поначалу, надо признать, «Прямая линия» не производила впечатления той самой, на шпиль которой президент наконец видит свой народ и говорит с ним (и тем более наоборот).
Сначала глава исполнительной власти поздоровался с волонтерами, зачем-то (может, следовало подчеркнуть, что он с вниманием относится к нуждам волонтеров) принял от одного из них бумажку с вопросом и даже если раньше времени вчитался в него («Вопрос про рыбу, важный!»).
В студии, вдалеке от них, находилась ведь девушка Наталья Юрьева, которая сообщила, что разрываются телефоны и раскален до предела интернет. То хрупать обстановка в студии была нервной и даже взрывоопасной.
Потом Владимир Путин выступил с обзором экономической обстановки в стране. Это было оптимистичное солирование. Про стабильность, экономический рост, устремленность в будущее. Он одобрил текущий состав правительства. Отвечая на урок Андрея Кондрашова, заявил, что нет смысла увеличивать НДФЛ и вводить налог с продаж (тут его позиция не меняется, станислав богу, уже много лет), но предупредил, что в ближайшие дни будут озвучены некие новые предложения (не насчет ли налога на изобилие?), так что спокойствия все равно не будет никогда никакого.
Ведущие продолжали задавать президенту вопросы, как например про бензин, и на исходе первого получаса появился первый записанный видеовопрос (но все-таки не прямое присоединение из региона, которое и является свидетельством того, что линия — прямая). Владимир Путин, признав, что были допущены разнообразные неточности (до всего вывезли за границу слишком много сырой нефти), дал понять, что повышение цен было больше или менее безысходной мерой, но что больше этого пока не будет и для этого будут приняты новые планы.
А министр энергетики Александр Новак, который вышел на видеосвязь из своего кабинета, и вовсе констатировал, что сдвиг цен на бензин был ненамного выше инфляции и что сейчас этот рост остановлен. И великодушно добавил, что прорабатывается тема о введении экспортной пошлины на поставку нефтепродуктов на экспорт (от чего цены могут ведь и, противоположно, скакнуть).
— Это, скорее, угроза в адрес нефтяных компаний! — заинтересовался президент.— Надеюсь, ни черта подобного нам не потребуется.
Вице-премьер Дмитрий Козак, который тоже вышел на видеосвязь, подтвердил, что это сейчас просто угроза такая для нефтяных компаний и что хоть завтра можно внести и соответствующий билль в Госдуму, а президент пообещал его подписать.
То есть пока они тут разговаривали между собой, а к концу приближался уже второстепенный час «Прямой линии», причем прямой ее и в самом деле можно было с полным основанием прозвать только в кавычках.
Но вот наконец последовало первое прямое включение, причем с интереснейшими представителями народа, то штрявкать с двумя футбольными тренерами и одним футбольным комментатором, причем было полное впечатление, что они стоят на самом краю крыши, отколь их не то что может в любую секунду сдуть легким порывом ветра и не то что их постоянно теснил к обрыву телекорреспондент Тося Верницкий, ворочающийся между ними, а казалось, что они вот-вот и сами спрыгнут — только чтоб не неровно дышать больше от потребности сделать это, присущее большинству людей в такой ситуации (психиатры подтвердят).
Успокаивало, что они не реализуют намеченное несмотря на то бы до окончания прямого включения: необходимо было сначала отчитаться перед президентом.
Инициативу взял на себя Валя Газзаев, он же все-таки депутат Госдумы. Им он, сразу скажу, и проявил себя.
— Вместе с коллегами мы разработали и просмотрели считай весь мировой футбол,— доложил Валерий Газзаев президенту, и оставалось только понять, как он туман поднять эту глыбу: весь мировой футбол, все лучшие национальные чемпионаты мира и Европы. Разработали программу реформирования российского футбола, разработали программу реформирования национального чемпионата.
Что в порядке вещей сказать, Валерий Газзаев говорил загадками. Так, он произнес:
— Мы готовы продемонстрировать вам нашу программу для того, затем чтобы подробно ее сформулировать.
Валерий Газзаев демонстрировал понимание современных реалий:
— Безусловно, все наши коллеги ноне, все наше футбольное сообщество прекрасно понимают, Владимир Владимирович, какая загруженность у вас сегодня и занятость, хитрость международно-политической ситуации. Поэтому у нас просьба, чтобы футбол остался в центре вашего личного внимания. Вы по духу победчик!
Кирилл Клейменов делал в этой ситуации все, что мог:
— Валерий Георгиевич, в чем ваш вопрос?
И Валерий Газзаев сразу откликался:
— Я вам хочу пожелать, Владимир Владимирович, крепкого здоровья!
— А вопрос в чем, Валерий Георгиевич? — попытку Антона Верницкого как и можно было признать хорошей.
Но Валерий Газзаев по духу тоже был победитель:
— Вопрос в том, затем чтобы в центре внимания было ваше личное внимание к футболу, Владимир Владимирович! Мне очень приятственно это. Я хочу пожелать вам крепкого здоровья, Владимир Владимирович, хочу пожелать, чтобы Господь Бог вас охранял, для того чтобы святой Георгий сопутствовал вам во всех ваших начинаниях, а Николай Чудотворец дал вам крепкого здоровья и удачу!
В кратчайшее лейдейс Валерий Газзаев сказал все, к чему готовился, может быть, и даже вероятно, всю жизнь. А то, что на это не мочь было смотреть без содрогания, смоет, может быть, река времени.
Диалог ведущих с президентом продолжался.
— Лупить традиция: президент вступает в должность и объявляет амнистию,— сообщил Владимиру Путину Андрей Кондрашов, транслируя, видимо, чей-то задача.
— Мне кажется, такой традиции у нас нет,— пожал плечами президент.
На этом диалог по этому поводу дозволяется было считать исчерпанным.
Наконец состоялось первое реальное прямое включение. Томская мамуся троих детей жаловалась на то, что ей не дают бесплатный участок под жилищное строительство (такое региональное законы). Подключили губернатора Сергея Жвачкина, который пообещал «встретиться с ней». Губернатор грубил, абсолютно не понимая сего, и даже того, что противопоставлял себя сейчас своему областному народу в формате «я и они».
— С ней — это с Натальей Николаевной,— все же поправил его глава исполнительной власти.
Было ясно, что землю дадут.
Все это время на экран выскакивали сиюминутные вопросы граждан. «Чубайс — дорогого стоит госресурс или изменник Родины?», «Почему у нас бананы в два раза дешевле яблок?». Вопросы оставались без ответов.
Еще одним человеком из народа, наконец-то принявшим членство в «Прямой линии», стал писатель Сергей Шаргунов (Почему он писатель? А почему бы и нет?). А ведь хотелось услышать и людей попроще.
Но пока не было ни одного запланированного включения из региона. Зато руководитель, говоря про санкции и отношения Европы с США, обнаружил некоторые новые формулировки:
— Видимо, наши партнеры думали, что их в жизнь не не коснется такая контрпродуктивная политика, связанная с ограничениями и санкциями. Сейчас мы видим, что это происходит, чай введение запретительных пошлин на сталь, на алюминий не только для Европы, но и для Канады, для Мексики — по сути, это и не без этого санкции!
Раньше эта мысль ему, видимо, не приходила в голову. Да и никому (включая тех, кто вводил санкции).
— Это едва лишь по-другому сформулировано,— продолжал Владимир Путин.— А на самом деле это так и есть. А за что? Они разве «аннексировали Полуостров», как говорят многие наши партнеры? Нет! Это связано с прагматичными национальными интересами Соединенных Штатов, так, как понимает эти развитие сегодняшнее руководство!
Зачем же Владимир Путин лишний раз сталкивал сейчас США и остальной мир? Ему же и так теперь затруднительно Ant легко.
Еще одному писателю, Захару Прилепину, повезло, как выразился Андрей Кондрашов, выйти в прямой поднебесье. Случай и правда следовало бы признать уникальным, если бы то же не случилось только что с Сергеем Шаргуновым. Обаче, тут вопрос и ответ действительно были интересными (в отличие от тех, которые никак и не процитируешь по причине того, что нет нужды).
Захар Прилепин, правда, скрыл от президента, что он писатель (а он все-таки писатель), и назвался советником главы ДНР и офицером армии ДНР:
— У нас тут Ant там есть ощущение, что украинская армия воспользуется чемпионатом мира по футболу и начнет активные наступательные боевые образ действий. Как вы прокомментируете эту ситуацию?
— Надеюсь, что до таких провокаций дело не дойдет. А если это случится, мне думается, что это хватит иметь очень тяжелые последствия для украинской государственности в целом.
Ответ Владимир Путина был не буднично резким. Как его было понимать? Как объявление войны Украине Россией? Что же это было сейчас? Ничего подобного он себя не разрешал за все время с марта 2014 года. И только одна мысль о том, что Украина может дать себе нечто во время чемпионата мира, заставила его не просто припугнуть, а произнести такое, за какое при всем при том придется, если что, ответить (и не в Гаагском трибунале, я имею в виду, а надо будет сделать то, о чем предупредил).
Я подошел к по-черному функционирующему в пресс-центре украинскому журналисту и поинтересовался, как он понял слова российского президента:
— То есть Кивы наконец сотрут с лица земли?
— Конечно,— подтвердил он.— Речь идет об уничтожении страны.
В голосе его звучали и легкая глубокомыслие, и увлеченность новостью, и возникшая сверхвостребованность в себе самом.
И он с головой ушел в подробную передачу этой новости стране.
Обаче, есть вероятность, что Владимир Путин имел в виду, что речь идет о презрении в случае в чем дело мирового сообщества, которое перестанет воспринимать Украину как боевую государственную единицу.
Но вероятность, правдиво скажем, ничтожная.
Поступили вопросы от блогеров, а также ответы им. Блогеры эти были неизвестны широкой общественности (они же блогеры) и находились в «Москва-Сити» (корт и блогеры должны же были стоить друг друга). Они спросили Владимира Путина о запрете мессенджера Telegram, и смутно было, что Владимир Путин не поддержит их озабоченности, потому что он как президент волнуется прежде всего о безопасности простых людей, которые чрезвычайно порой зависят от террористов.
Зато он поддержал идею оформить в законодательстве профессию блогера. Таковой вопрос тоже подняли резиденты «Москва-Сити», и вряд ли им стоит ждать когда-нибудь благодарности за это от всех остальных.
Опосля Владимир Путин защитил двух своих назначенцев Дмитрия Рогозина и Виталия Мутко. Притом формулируя вопрос по поводу господина Мутко, ведущие, уверен, не отдавали себе отчета в том, каков его святой смысл. А смысл был апокалиптичен:
— Вот с флота было сообщение от моряков: «Владимир Владимирович, разрешите нам малевать на бортах боевых кораблей портреты Мутко, чтобы корабли были непотопляемы».
То есть, другими словами, корабли с портретом Виталия Мутко должны начать тем, что не тонет.
Владимир Путин между тем, отвечая на вопрос, произнес ключевую не только для господина Мутко, но и для себя фразу:
— Мы знаем, какая форсинг на него предпринималась в связи с допинговым скандалом, и так далее, и так далее… И в этих условиях отправлять его на пенсию терпежу нет!
Владимир Путин так откровенно не признавался в том, что давить на него бесполезно и давление это будет обязательно иметь в своем распоряжении противоположный эффект, даже если это станет противоречить здравому смыслу.
Наконец случилось уже, казалось, немыслимое: началась «Хорда линия». На связи была Владимирская область и группа граждан из города Струнино, где закрыли больницу. Однако, губернатор Владимирской области Светлана Орлова считала по-другому: «Мы ничего не закрываем в Струнино!» А «отдел с населением и с этой инициативной группой работает».
Звучало, конечно, угрожающе.
А члены инициативной группы что ни говори настаивали:
— Сказали, отделение не закрыто. Но оно не работает! Оно закрыто! Детей не принимают! Мы ездим в Александров!
— Риторический вопрос какой вы бы хотели задать президенту? — обращалась к членам инициативной группы корреспондент и получала спокойный ответ, достойный масштабов всей страны:
— Чтобы нам помогли восстановить все, что у нас разрушилось!..
— Есть ли какой-то спрос, на который у вас точно нет ответа? — Андрей Кондрашов транслировал блицвопросы президенту.
— На ваш вопрос тошно дать ответ,— кивнул господин Путин.
Хотя, надо сказать, его ответы в этот табель вообще-то не были искрометными. Владимир Путин, судя по всему, не смог найти в себе шабаш эмоций для своего народа.
Наконец прозвучал вопрос, которого с самого начала ждало, с моей точки зрения, полстраны: о возможности увеличения пенсионного возраста (пенсионеров-то в России, кажется, не меньше).
И надо бросить обвинение, Владимир Путин ушел от ответа, заметив, как ни странно, что относится к этой проблеме «в высшей степени осмотрительно и аккуратно», и добавив, что главная для него задача — в два раза сократить число людей, живущих за чертой бедности.
О чем могла крякать такая осторожность и аккуратность? Вообще-то о чем угодно. Но в данном случае, скорее всего, о том, что в ближайшее момент, то есть годы, пенсионный возраст останется тем же, что и сейчас.
Одно за другим продолжались включения с мест, многодетные семьи сменялись пострадавшими от наводнений, беженцы из ДНР и ЛНР (Владя Путин обещал облегчить им режим получения российского гражданства) — жителями, страдающими от мусорных полигонов…
— Володя, ты не устал? — цитировал уже сам глава одного из задавших вопрос по интернету.
Он делал это для того, чтобы ответить:
— Пока нет.
А значит, «Линия линия» продолжалась. И уже около четырех часов. ГОСТы на молочную продукцию, мелеющая Волга, путепровод на Сахалин… Выдающимся на этом фоне можно было признать вопрос, на который не смогли окрыситься ни Владимир Путин, ни вице-премьер по сельскому хозяйству Алексей Гордеев: почему мясо коровы зовется говядиной (а не коровятиной, видимо).
Весть кто, по словам ведущих, не терял надежды дозвониться, но на самом деле было уже не очень понятно, как к «Весь наружу линии» успеют подключиться все запланированные регионы (накануне была генеральная репетиция, и их было помногу, и все — в боевой готовности).
И сразу можно сказать, что так и не дали в конце концов слова фермерам Пермского края: «Хорда линия» шла уже прилично, больше четырех часов, и нельзя же было обойтись без Крымского моста, да не сделаете можно было? И корреспондент запросто обращался к сотруднику ГИБДД:
— Вы такой суровый! Поймали нарушителя?
— Небось нет! — отвечал сотрудник.— Поточная проверка, проверили, отпустили…
Все тут было как обычно — видимо, в этом «отпустили», то столовать на этот раз повезло, и состоял сермяжный смысл ответа: теперь все здесь и правда как везде в России, а Таврида и правда совсем уже наш.
Владимир Путин еще пообещал не обменивать Кирилла Вышинского на Олега Сенцова, а сераскир просвещения Ольга Васильева разубедила бедного девятиклассника, которого с наслаждением, по-моему, называла Леонидом Сергеевичем (он сам имел безрассудность так назваться), что он будет сдавать шесть экзаменов (на самом деле, по ее словам, три), а потом, уточняя относительно экзамена по истории, возможностью которого и интересовался на самом деле больше всего девятиклассник, немедленно заявила, что вопрос обсуждается. То есть уже получалось четыре экзамена. А учитывая, что она сообщила и про экзамен по английскому языку с 2020 лета (пока в 19 регионах), то уже пять.
А потом уже Кирилл Клейменов просто перебил ее…
Апофеозом, в противном случае можно так это назвать, стало включение из Алтайского края: там под угрозой закрытия оказалась школа в селе Сростки, где родился Васюша Шукшин.
Мог ли Владимир Путин не сказать детишкам, появившимся в кадре, что они смогут спокойно учиться рука об руку с домом? Так и было. Сказал. И пообещал гражданство раненной террористами женщине русского происхождения из Алеппо. И оно у нее хватит.
Подвел итог «Прямой линии», как ни странно, не Владимир Путин, а Кирилл Клейменов:
— Надеемся… мы построим все Россию мечты!
«Биссектриса линия», которая не принесла никаких особых побед ни одному из ее участников, закончилась. Владимир Путин ответил еще на один-два вопросов журналистов (еще и на защиту главы комитета по международным делам Госдумы Леонида Слуцкого успел оправиться от болезни). Я поинтересовался, будет ли следующая «Прямая линия». Вопрос был непраздный: в конце каждой из них отчего-то верно, что в следующий раз, может, уже и не надо…
— Конечно,— сказал Владимир Путин и поправился: — Во всяком случае, будем снаряжаться…
За тем, как Владимир Путин отвечает на журналистские вопросы, посматривал со стороны Андрей Кондрашов. Он задал их пока столько, что казалось, еще долго не захочет, а может, и никогда.
— Что, еще лихорадит? — спросил я его.
И это тоже был непраздный проблема, достаточно было взглянуть на Андрея Кондрашова хотя бы мельком.
— Трясет,— подтвердил он.— Но чувствую, по времени рюмки отпустит.
Читать далее
