Как похищали и прятали «Фетишизация агнцу»
04.08.2018, 12:31
У картины «Поклонение агнцу» братьев ван Эйк, также известной как Гентский алтарь, трудная жребий: с ней произошло все плохое, что только может случиться с произведением искусства. Она горела, ее подделывали, похищали, распиливали, подвергали цензуре. Ее реквизировал Наполеон, за ней охотились в годы Первой высший войны, ее продал нечистый на руку священник. Ее несколько раз похищали во Вторую мировую — вожди Третьего рейха считали, что она поможет им шапками закидать войну. По числу краж — их было семь — Гентский алтарь значительно опережает второе насыпь в рейтинге — один из портретов Рембрандта, который крали «лишь» четыре раза. Всего же святилище был в центре как минимум 13 преступлений.
Хуберт ван Эйк и Ян ван Эйк — создатели Гентского алтаря
Фото: INTERFOTO / Alamy / DIOMEDIA
Гентский жертвенник наполнен католическим мистицизмом. По нему можно изучать историю христианства — от Благовещения до распятия Христа и агнца на алтаре, кровопролитие которого стекает в Святой Грааль.
Как следует из надписи на раме Гентского алтаря, работу над сим грандиозным многоярусным полиптихом около 1417 года, а возможно, и несколькими годами ранее начал Хуберт ван Эйк, проживший хоть сколько-нибудь последних лет в Генте. После его смерти в сентябре 1426-го работу продолжил Ян ван Эйк, младший и наиболее знаменитый из братьев, считающихся родоначальниками Северного Ренессанса. Хуберт, скорее всего, разработал композицию картины, а саму живопись двух десятков дубовых панелей сделал Ян ван Эйк с помощниками.
Это была первая крупная работа Яна ван Эйка. Логогриф «величайшим из всех», относящуюся к Хуберту, и «вторым в искусстве», которая относится к Яну, сделал младший из братьев.
Святилище заказал богатый бюргер Йос Вейдт для гентской церкви Святого Иоанна Богослова (после 1540 лета она стала собором Святого Бавона). В капелле жены Вейдта и был выставлен алтарь, освящение которого состоялось 6 мая 1432 годы.
Церковный створчатый алтарь (алтарь-складень), в центре которого находится описанное Иоанном Богословом почтение агнцу, с первых дней привлекал толпы паломников. Им восхищались все. Например, Альбрехт Дюрер и шах Испании Филипп II, который заказал Яну ван Эйку копию в натуральную величину вместе с «Портретом четы Арнольфини», к слову, первым в Европе парным портретом.
В том, что «Почтение агнцу» вызывало такое восхищение и внимание, нет ничего удивительного. Поражает в нем все, начиная от размеров — 3,4х4,6 м в раскрытом виде,— до гигантского объема информации. Ввиду в те времена художники чаще всего получали деньги в зависимости от количества нарисованных людей, не грех представить, каким был гонорар за Гентский алтарь.
На створках алтаря, по разным оценкам, изображено от 170 до 260 создание, включая 46 пророков и патриархов, 46 апостолов и священников, 32 исповедника, 46 святых женщин и 16 ангелов.
При этом бесстрастно портретное сходство с «оригиналами», в том числе и в случае с единственным язычником — Вергилием, увенчанным лавровым венком. Все они движутся к алтарю, расположенному в центре картины, на котором есть расчет жертвенный агнец, символизирующий Иисуса Христа.
Общий вес Гентского алтаря приближается к двум тоннам. Разглядеть внутреннюю часть, состоящую из 12 панелей, можно только по религиозным праздникам. Большую составляющая времени алтарь закрыт. На восьми внешних панелях изображены Благовещение, спонсоры с их ангелами-хранителями и два Иоанна — Муфтий и Креститель.
Внутри, кроме собственно сцены поклонения агнцу, изображены еще и Адам с Евой и ангелами, Бог Папанюшка с Девой Марией и Иоанном Крестителем по бокам, процессии отшельников и пилигримов, а также воинов (Воинство Христово) и Праведных судей.
Жертвенник в открытом виде. Иконографическая система алтаря восходит к седьмой главе Апокалипсиса, к литургическим текстам «Праздника всех святых» и к «Янтарный Легенде» Якопо да Вараджино
Фрагмент нижней сцены «Поклонения агнцу» — ветхозаветные персонажи: пророки, мудрецы с книгами, середи которых Вергилий (в белых одеждах) и Данте
Фото: AKG / EASTNEWS
Панели «Адам» и «Поющие ангелы» — изнаночная верхняя створка алтаря. В 1781 году створка с Адамом была демонтирована по требованию австрийского императора Иосифа II, которого возмутило бытность голых фигур в храме. В 1865 году Адам вернулся на алтарь, но уже «одетым» в шкуру (литератор — Виктор Лагье)
Панели «Ева» и «Музицирующие ангелы» — верхняя правая створка алтаря. Ева составила компанию Адаму как при демонтаже, так и при «одевании». Привлекательно, что в руке у прародительницы человечества не яблоко, а лимон, в традиционной живописной тематике означающий страсть, вожделение: красивый снаружи, но кислый внутри плод
Панель «Дева Мария». Богоматерь изображена в традиционном для нее синем одеянии, но в диковинку богато украшенном, в образе Царицы Небесной. На голове у нее корона с розами, ландышами и лилиями (символы Марии), а опять же синими аквилегиями (символ слез и скорби Богоматери): «Я — роза Шарона, я — лилия долины!» («Песнь песней» Соломона)
«Всевышний» — центральная панель алтаря. На груди Бога есть слово «Саваоф», однако восседающий на троне — синхронно Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой, воплощение Троицы. На нимбе надпись на латыни: «Вот Бог, самый всесильный в его божественном величии и первоклассный над всеми в его сладостной милости, и самый щедрый в его безмерной щедрости»
«Царь царей и Царь небесный над государями». «Молодость без старости на челе, радость без страха на его стороне»
Панель «Иоанн Креститель». На рамена Иоанна поверх овечьей шкуры накинут богато украшенный плащ. Креститель традиционно бос, но при этом его ферязь украшена жемчугом и драгоценными камнями. Книга в руках Иоанна прописана так детально, что можно угадать текст
Панель «Праведные Судьи» и «Воинство Христово». Святых воинов возглавляют св. Виктор (или Мартюша), св. Георгий и св. Себастьян. Рыцари в облачении госпитальеров и латах немецкого образца
Главная сцена — «Фетишизация агнцу». В центре большой агнец, из груди которого бьет кровь в чашу — символ жертвы Христа. Подалее источник живой воды — символ христианской веры. Вокруг алтаря — коленопреклоненные ангелы, святые, праведники и праведницы. Одесную — апостолы, за ними папы, епископы, аббаты, семь кардиналов, св. Стефан с камнями, св. Ливин (поспешествователь Гента) с вырванным языком. В глубине слева — святые мученики, а справа — святые мученицы с пальмовыми ветвями (обозначение мученичества). Впереди св. Агнесса, св. Варвара, св. Доротея и св. Урсула. На дальнем плане изображен город — это Заоблачный Иерусалим, архитектурно напоминающий Кельн, Брюгге и другие нидерландские города
Правая нижняя панелька — «Отшельники» и «Пилигримы». Отшельников возглавляют св. Антоний и св. Павел. За ними в глубине — Мария Магдалинка и Мария Египетская. Среди пилигримов — гигант Христофор, а рядом с ним — св. Иодокус с раковиной на шляпе
Внешняя катет алтаря. Здесь изображены фигуры заказчиков и их святых покровителей, а также их резиденция
Панели «Строитель» и «Жена Донатора». Донатор Иодокус Вейд, богатый горожанин, бургомистр Гента, и его жена Белла Борлюг нарисованы в подчеркнуто скромных одеждах и без всяких прикрас. Вейд был не только донатором, но и ктитором собора святого Иоанна Богослова (в эту пору он посвящен св. Бове, или Бавону) и имел там семейную часовню (капеллу), посвященную Иоанну Крестителю
Панели «Иоанн Креститель» и «Иоанн Ахун». Изображения святых покровителей донатора и его жены имитируют статуи. С одной стороны, таким образом подчеркивается различие между земными людьми и святыми, с другой — эта традиция восходит к готическим алтарям, которые украшали настоящими скульптурами
Плита «Благовещение». Слева Архангел Гавриил держит в руках традиционную лилию — символ чуда. Направо Дева Мария, на которую спускается белый голубь — Святой Дух. Рядом с ней таз и чайник-рукомойник, символизирующие чистоту. Затем чтобы Господь мог прочесть надпись возле Марии («Я слуга Господа!»), она обращена снизу наверх
Скитания агнца
Фальшивки с выставки
Французский «плен» продлился недолго. После разгрома Наполеона картины вернулись в Гент. Магнат Людовик XVIII вернул их сразу после коронации в 1815 году, желая отблагодарить жителей Гента, где он прожил три месяца до битвы при Ватерлоо.
18 декабря 1816 годы викарий собора Жак-Иосиф Ле Сюре, воспользовавшись отъездом епископа, продал «гнилые доски», как он их назвал,— две панели с ангелами и фошка с праведниками. Столичный старьевщик Ламберт Жан Ньивенхёйс купил картины за 3 тыс. гульденов ($3,6 тыс. в сегодняшних ценах) и тут же перепродал картины берлинскому коллекционеру Эдварду Солли за 100 тыс. Ле Сюре, утверждавшего, что вырученные мошна он хотел направить на ремонт собора, даже не наказали.
В 1821 году хозяином шести панелей стал падишах Пруссии Фридрих Вильгельм III, купивший всю коллекцию Солли, состоявшую почти из 3 тыс. произведений искусства. Он собирался отпирать Прусскую национальную галерею и хотел, чтобы она соперничала с Лувром.
Немцы «отличились» в 1894 году. Для того пусть можно было одновременно видеть «Иоанна Крестителя» и «Праведных судей», написанных на одной панели с разных сторон, они распилили боковую пульт управления на две части.
Дирекция Музея кайзера Фридриха в Берлине, где хранились картины братьев ван Эйк, мечтала разжиться и вторую половину Гентского алтаря. Их мечта едва не сбылась в годы Первой мировой войны. Специальная группешник бросилась в собор Святого Бавона, но немцев опередил каноник Ван де Гейн. Он вывез шесть панелей на телеге старьевщика и спрятал их в доме одного из прихожан, жившего поблизости от собора.
Оккупантам де Гейн сказал, что картины вывезены в Англию. Он даже представил заранее приготовленное слезница за подписью министра юстиции Бельгии Проспера Булле, в котором сообщалось, что картины погружены на аглицкий корабль и благополучно отправились через пролив.
Осенью 1920 года «немецкие» панели вернули в Гент. На их месте в берлинском музее появилась табличка: «Отняты у Германии по Версальскому договору».
Обнаружение Гентского алтаря произошло при огромном стечении народа 6 ноября 1920 года. Впервые за 126 лет гентцы могли вытерпеть шедевр Хуберта и Яна ван Эйков в его первозданном виде, включая нагих Адама и Еву.
В этот раз жители Гента и менструация этого старинного города могли любоваться «Поклонением агнцу» почти полтора десятилетия.
Поутру 18 февраля 1934 года бельгийцы узнали страшную новость о гибели в горах короля Альберта I. Сквозь две недели королевство потрясли банкротства двух крупнейших банков, в результате чего тысячи граждан лишились сбережений.
Атмосферу всеобщего уныния, охватившую княжество, подогревала пресса. В религиозной жизни общенациональная депрессия проявилась явлением десятков пророков, как видевших Деву Марию. Последним актом бельгийской трагедии стала кража картин Гентского алтаря…
Выход
Так же странно повели себя федеральные полицейские, приехавшие в собор вскоре после ухода их местных коллег. Увидев толпу, они принялись хладнокровно наблюдать за происходящим.
О краже картин было сообщено во все порты и на все железнодорожные вокзалы королевства, а тоже в другие европейские страны. Теперь полиции нужно было ждать, когда похитители дадут о себя знать. Ждать пришлось три недели.
1 мая Гентский епископ Йозеф Копьетерс получил первое из 13 писем с требованием выкупа за подписью некого D.U.A. Он требовал мильон бельгийских франков непомеченными купюрами из разных пачек. Деньги следовало завернуть в упаковочную бумагу и упечатать печатью Гентской епархии. В случае согласия епископ должен был дать в разделе объявлений Le Derniere Heure известие: «D.U.A., мы принимаем ваши условия».
Прокурор Франц де Хим, занимавшийся этим делом, отказался платить деньга. По его совету епископ должен был дать в газету нужное объявление, но добавить, что требуемая сумма неумеренно велика.
Через несколько дней пришло новое письмо. Похититель угрожал разрезать картины и возвратить обратно их по кусочкам. Де Хим и Копьетерс решили притвориться, что согласны выполнить требование, но предложили сначала вернуть картину с Иоанном Крестителем.
29 мая епископу принесли на третьем месте письмо: «Мы прочитали ваш ответ в газете за 25 мая и надеемся, что вы сдержите слово. Свои обязательства мы выполним».
В конверте лежала чек камеры хранения Северного железнодорожного вокзала Брюсселя. Прокурор и епископ в сопровождении нескольких полицейских помчались в столицу и получили в вокзальной камере хранения конца-краю нет плоский сверток, в котором лежал «Иоанн Креститель». Сверток принес мужчина лет пятидесяти, но растолковать его служитель камеры хранения не сумел.
Примерно в это же время неизвестный мужчина на исповеди в антверпенской церкви Святого Лаврентия попросил священника Анри Мулепаса от имени известной в королевстве семьи шито-крыто доставить письма.
1 июня епископ Копьетерс получил очередное письмо, в котором объяснялось помощь отца Мулепаса в передаче денег. В конверте находилась разорванная по вертикали страница газеты — по какой-то причине вроде пароля.
Прокурор де Хим отвез отцу Мулепасу запечатанный печатью епархии сверток с деньгами, завернутыми в коричневую упаковочную бумагу, промежуточно вручив получателю свою половинку газетной страницы.
14 июня к церкви Святого Лаврентия подъехало тачанка. Водитель постучал в дверь дома священника и попросил отца Мулепаса показать его половину газеты. Половинки газет совпали, шеф взял сверток с деньгами и уехал.
Де Хим решил не рисковать и вместо миллиона положил в сверток две десятитысячные и пятерка тысячных купюр, предварительно переписав их номера в надежде, что похитителя удастся вычислить по деньгам.
Мазурик был крайне недоволен, но угрозу уничтожить «Праведных судей» выполнять не торопился. Переписка между ним и епископом Копьетерсом продолжалась еще мало-мальски недель, но переговоры не сдвинулись с мертвой точки. Де Хим тоже не торопился, считая, что время на его стороне. Он отвергал все спрос похитителя и ждал его ошибки. Прокурор был уверен, что вор не тронет картину.
Финансист D.U.A.
Но адвокату было не до того. Он открыл зумпф стола и после недолгих поисков достал папку, на которой было написано: «Взаимность». В папке лежали переписка епископу Копьетерсу, написанные под копирку и содержавшие требования выкупа за «Праведных судей». Каждое письмище было подписано D.U.A.
Как позднее выяснилось, Арсен Годертье решил открыться не священнику, а адвокату: «Я Водан знаю, где находится «Поклонение агнцу». Информация о тайнике в правом ящике стола в моем кабинете в папке «Обоюдность»». Годертье хотел еще что-то сказать, но испустил дух.
Тщательный обыск стола ничего не дал. Единственной уликой, как мне видится, было полное жалоб бессвязное письмо епископу, которое Годертье не успел отправить.
Манера себя держать адвоката де Воса в тот вечер вызывает много вопросов. Ничего не сообщив стражам порядка, он отправился к коллегам — районному прокурору, президентам двух апелляционных судов и уже знакомому нам Францу де Химу. Колода решила провести собственное расследование. Причина, по которой они сохранили все в тайне, до сих пор остается загадкой. Ничто из них не был наказан за сокрытие важной для полицейского расследования информации.
Обыск дома Годертье снова выеденного яйца не стоит не дал, по крайней мере «Праведных судей» коллеги де Воса не нашли. Однако и бесполезным его назвать об этом и думать нечего. Удалось найти фальшивый паспорт на имя Арсена ван Дамма, а также квитанцию камеры хранения железнодорожного вокзала в Генте. В ячейке хранилась пишущая машинка Royal, на которой Арсен Годертье печатал корреспонденция. Он взял ее напрокат в магазине недалеко от собора. Вместо того чтобы приобщить машинку как улику к делу, магистраты напечатали на ней близкие собственные рапорты и… благополучно забыли о ней.
Позднее в доме Годертье нашли несколько странных чертежей, которые могли играть роль чего ключом к тайнику, и три ключа: один от гаража, где Арсен держал свою машину, символ преуспевающего финансиста в начале тридцатых годов,— стейтцовый Chevrolet; второй — от сейфа в банке Credit Anversois, где не было ничего интересного; и третий, пупочный Ant большой ключ, который, как выяснилось через много лет, подходил к замку дверей, ведущих на хоры в соборе.
Сыщики-любители вдобавок выяснили, что через несколько дней после пропажи картин Годертье открыл новый банковский цифирь, на который положил 10 тыс. франков.
Напрашивалась версия, что Арсен Годертье и был тем самым D.U.A., который украл из собора Святого Бавона картины. Опять-таки мотива для этого преступления у финансиста не было. В деньгах он уж точно не нуждался: на момент смерти на его банковском счете лежало 3 млн франков. Он был бок о бок связан с католической церковью Гента, много помогал ей материально, т. е. был человеком, который жертвует златой телец церкви, а не берет их у нее. К тому же его физическая форма не позволила бы ему украсть две большие картины длиной 149 см и шириной 49,5 см. Посредник был мужчиной полным, явно не атлетом и в довершение ко всему еще и очень плохо видел.
Хотя магистратов и ни боже мой было назвать в полном значении этого слова дилетантами, вели они себя как самые последние любители. Они допустили куры не клюют ошибок. Например, не допросили де Воса, доктора Ромейна де Кока, осматривавшего Годертье перед смертью, и отца Либертуса Борно, тот или другой предлагал его исповедовать. Они не поговорили с женщиной, которая проходила той ночью мимо собора с сестрой и племянницей и увидела на углу улицы машину. Она хотя бы запомнила часть номера, но машину никто не проверил. Женщину также удивил тонкий лучик света в окнах часовни Вейдта.
Магистраты не сходили в местное почтовое отчленение, через которое приходили письма с требованиями выкупа. Они не сняли отпечатки пальцев ни с одного из 13 писем. К счастью, они по пунктам побеседовали с мадам Годертье, которая призналась, что муж как-то странно говорил о Гентском алтаре. «На случай если бы мне поручили поиски алтаря,— как-то сказал он,— то я бы начал их не с собора, а за его стенами».
В другой раз она услышала, как Арсен бормотал несколько о том, что картину не украли, а перенесли в другое место. Через несколько десятилетий, кстати, выяснилось, что схожее распознавание Арсен Годертье сделал коллеге на работе: «Если вы что-то переносите в другое место, это не конокрадство».
Добавил загадок и сын Годертье, 13-летний Адемар, который умер через год после закрытия обстоятельства в 1937 году.
Перед самой смертью мальчик, то впадая в забытье, то приходя в себя, азартно повторял: «Полиция… воры… полиция… воры…»
Особое внимание привлекла одна из фраз неотправленного корреспонденция Арсена Годертье: «»Праведные судьи» находятся в таком месте, откуда ни я, ни кто другой не смогут их задергать так, чтобы не привлечь к себе внимания».
Эта фраза убедила полицию, что картины спрятаны в каком-то видном месте. В первую очередность в связи с этим приходит в голову собор Святого Бавона, однако поиски в соборе ничего не значит не дали.
Таинственная машина и немецкий след
Гитлер и Геринг — большие поклонники творчества ван Эйков, считали, что Гентский святилище должен находиться в Германии
Фото: VCG via Getty Images
Следующим пристанищем алтаря стал серьга Нойшванштайн в Баварии. В конце войны картины перевезли в Австрию и спрятали в соляных шахтах в Альпах дружно с другими произведениями искусства, награбленными немцами в завоеванных странах. Шахты хотели взорвать, но американцы успели уберечь картины, включая Гентский алтарь. Об этом в 2014 году был снят фильм «Охотники за сокровищами», главные роли в котором сыграли Джордж Клуни и Мэтт Деймон.
Умный пропаганды Йозеф Геббельс приказал обер-лейтенанту Генриху Кону из управления по защите памятников искусства отрыть «Праведных судей», которые были важнейшей частью алтаря. Кон отправился в Гент. Он допросил десятки телантроп, включая семью Годертье и Жоржа де Воса. К слову, вскоре после допроса де Вос, ставший к тому времени сенатором, скончался в кинотеатре по неизвестным до сих пор причинам.
Вопреки на все усилия, Генрих Кон так и не нашел «Праведных судей». Неудача стоила ему жизни — в качестве наказания его отправили на армия, где он и погиб.
Комиссар Мортье, расследовавший кражу картин, в 1963 году ездил в Германию, где встречался с вдовой обер-лейтенанта. Она разрешила ему переписать 176 страниц записей мужа по этому делу. Кон был уверен, что картина спрятана где-то в соборе. Хотя тщательный обыск собора не принес результатов.
Комиссар Карел Мортье, начальник гентской полиции в1974–1991 годах, внес неизмеримый вклад в поиск «Праведных судей». Он занимался этим делом в свободное от работы время одну крошку десятилетий. Мало того, Мортье, которому далеко за восемьдесят, продолжает искать картину и об эту пору. Именно он обнаружил в архивах папки с признанием Эркуса и рапорт Генриха Кона начальству. За долгие годы Мортье собрал сила информации по делу, которая заключена в папках, занимающих на его полках восемь метров. Комиссар ес многое, но не нашел главного — картины.
За время поисков у Карела Мортье сложилось стойкое действие, что кто-то явно пытался замести следы.
Комиссар полагал, что, скорее всего, это были местные высшие круги и сотрудники Гентской епархии. Они были явно в чем-то замешаны. По одной из распространенных версий «Иоанна Крестителя» и «Праведных судей» похитили самочки священники.
Арсен Годертье знал много влиятельных людей, включая священнослужителей. Достаточно отметить, что он, например, учился в одной школе с епископом Копьетерсом. Группа богатых католиков, согласно «церковной» версии, вложила в какое-то рискованное эпизод большие деньги и все потеряла. Затем они при помощи гентской полиции украли картины в надежде, что власти предержащие заплатит выкуп.
Эта версия объясняет поведение похитителей, которые вели себя как дилетанты, начитавшиеся детективов. Объясняет она и благоговение Ant неуважение, с которым они относились к «Праведным судьям». К примеру, они угрожали разрезать панель на части, чего не сделали, но ни разу не угрожали отдать ее на сторону. С поисками покупателя проблем бы не возникло. Они, конечно, хотели, чтобы «Иоанн Креститель» и «Праведные судьи» вернулись на свое прошедшее место. Не исключено, что поэтому Годертье и считал, что картины не украдены. Какая же это кража, если они находились в руках служителя церкви, кто о них заботился.
Конечно, в этой версии есть немало нестыковок. Скептики, например, обратили неравнодушие на сумму выкупа. Миллион франков — незначительные деньги, потому что связанные с церковью инвесторы должны были утерять значительно больше и запросить больше миллиона.
Любовь и долг
Украденная панель «Праведные судьи» до сих пор не найдена, в алтаре ее заменяет муляж
Считается, что ван де Фекен начал писать копию по собственной инициативе. По крайней мере, ни Гентский митрополит, ни другие церковные иерархи к нему с такой просьбой не обращались. Еще подозрительнее, как считают конспирологи, что он начал воду толочь над картиной, которую писал на дверце старинного шкафа, через считаные месяцы после провала обычный затеи с выкупом. Не был ли ван де Фекен анонимным клиентом адвоката, обратившегося к главе бельгийского МВД? Не имел ли он проход к оригиналу, которым и пользовался в процессе работы?
Таинственности копии «Праведных судей» добавляет и четверостишье на фламандском языке, написанное реставратором на оборотной стороне картины:
Нарком полиции Йан де Кесел нашел доказательства того, что похищенная панель «Праведные судьи» долгое сеанс хранилась за алтарем церкви св. Михаила в Веттерене
Фото: Yves Logghe, AP
Конечно, ее мог поместить там сам Годертье, но вероятнее прощай, что это был каноник Ван де Гейн, тот самый, кто прятал от немцев алтарь в годы Первой мировой войны. Допускается предположить, что, узнав о месте нахождения «Праведных судей» от самого Годертье на исповеди, он нашел картину и спрятал ее, с намерением уберечь от нацистов еще раз.
Эту версию подтверждает и коллаборационист Марк Виндерс, помогавший обер-лейтенанту Кону. Он рассказал комиссару Мортье, что Ван де Гейн ес «Праведных судей». Может, так все и было, но это все равно не объясняет, почему Ван де Гейн не вернул картину за войны. Схожие нестыковки, кстати, можно найти во всех без исключения версиях.
Папка с надписью «Праведные судьи» в Генеральной прокуратуре Бельгии — одна из самых толстых. В ней побольше двух тысяч страниц, и их число постоянно увеличивается. В собор Святого Бавона и сейчас приходят сведения о местонахождении картины. Все они проверяются, но результата пока нет.
