Какие квартиры продают годами
«Коммерсантъ» от 08.09.2018, 11:58
Толкучий вторичного жилья оказался в сложной ситуации. С одной стороны, рост предложения на первичке заставляет продавцов снижать цены. А с другой — половое возбуждение вернуть деньги, вбуханные в «элитное жилье», этому сильно мешает. К тому же трудно осознать, что шикарный ремонт десятилетней давности не увеличивает, а снижает ставка квадратного метра.
По словам директора департамента вторичного рынка «ИНКОМ-Недвижимости» Сергея Шломы, люди, которые пару лет назад в определенной локации приобрели «трешку», а немедля подыскивают еще одну квартиру, переживают настоящий день сурка. К своему удивлению, они сталкиваются с теми же продавцами, с которыми встречались, покупая первую квартиру. «Сильнее того, собственники снова — с неослабевающим упорством — предлагают им приобрести свою недвижимость по цене, которая не имеет ничего общего с бюджетами реальных сделок на рынке»,— говорит Высокочтимый Шлома.
По наблюдениям Сергея Шломы, в большинстве случаев владельцы многокомнатных квартир продают их, чтобы разменять жилплощадь на «однушки» или «двушки». При всем том, даже когда на последние снижается цена, продавцы многокомнатных квартир снижают цену на свое жилье в лучшем случае через полгода. В итоге на рынке накапливаются квартиры, которые на долгий срок зависают из-за несоответствия рыночным ценам.
Из-за резкого увеличения предложения растет дисконт, на который могут рассчитывать покупатели. В итоге валюта реальных сделок и заявленной стоимости квартир уже различается на миллионы. В качестве примера специалисты «ИНКОМ-Недвижимости» приводят ситуацию с продажей трехкомнатных квартир, экспонируемых в домах под носом от Ленинского проспекта. В 2014 году средняя стоимость предложения подобных объектов в этом районе составляла 22 млн руб., в то время как цена их реализации не превышала 20 млн руб. В 2015-м эти данные составляли соответственно 20 млн и 19 млн руб., а в 2016 году — уже 19 млн и 18 млн руб. Сейчас средняя заявленная стоимость таких объектов равна 17 млн руб., при этом смета реальных сделок составляет 15 млн руб. Однако немало трехкомнатных квартир в этой локации все так же экспонируются по цене 20 млн руб. и выше. И они годами не продаются.
Зависли на квартире
Панихида с долей
Проблема в том, что если судить по статистике «ИНКОМ-Недвижимости», то длительные сроки продаж характерны не только для элитных объектов. В частности, по данным Алексея Попова, на днях зависают продажи и во многих жилых комплексах премиум-класса, построенных в 2000–2010 годах. Там выставлено на продажу около 10–15% жилого фонда, и сбывать это жилье по заявляемой цене становится все сложнее. «Это жилье стоит дорого, но одновременно успели устареть и концепции самих жилых комплексов (со сверхвысокой плотностью застройки, дворами для машин, а не с современными пешеходными зонами), и квартиры в них (с огромными кухнями, коридорами и балконами). Клиентура Ant продавцы в бизнес-классе гораздо внимательнее считают деньги, нежели аудитория элитного сегмента, и дорогое и несовременное жилье в домах «лужковско-ресинского» стиля может длительно не находить покупателя»,— уверен Попов.
Желание продавцов окупить ремонт или учесть изменение курса валют можно понять, но об эту пору это уже не работает. Как следует из обзора специалистов аналитического центра «Индикаторы рынка недвижимости IRN.RU», стоимость дорогой и переоцененной недвижимости снижается и в августе продолжала слабеть, даже несмотря на обвал курса рубля, что совсем нетипично. В частности, по данным IRN.RU, цены на квартиры в современных монолитно-кирпичных домах, снизившиеся на 1,7% в июле, по итогам Устя упали еще на 1,4%. Зато
выросли цены на самое дешевое и низкокачественное жилье, которое стремительно вымывается с рынка. Покупатели просто не тянут бюджеты, запрашиваемые продавцами вторичного рынка жилья.
Эксплуатация затоваривания московского рынка продавцы могут не замечать, потому что для них дополнительные 25 млн кв. м, о которых рассказывают в своих обзорах аналитики IRN.RU, — это некие абстрактные цифры, не влияющие на курс их объекта. А поскольку желание не замечать происходящие изменения на рынке сохраняется у многих продавцов вторичного рынка жилья, то в ближайшие несколько лет это может выразиться в очень существенный дисконт для тех, кому необходимо продать недвижимость срочно.
«Любое, даже самое висячее, предложение можно продать, снизив цену. У риелторов ажно есть такая поговорка: “Нет такой проблемы, которая не решалась бы ценой”»,— говорит Марина Толстик, управляющий партнер компании «МИЭЛЬ-Сеть офисов недвижимости». А обстановка сейчас такова, что продавцам вторички приходится делать скидку даже за эксклюзивные и дорогие ремонты, которые в их понимании делали квартиру желаннее.
«Вот пример из практики наших риелторов. Не так давно они занимались реализацией квартиры площадью 54 метра, формат — студия, причем стены в ней вдоль и поперек были прозрачными. В том числе и стены санузла, который располагался посередине квартиры, прямо напротив спального места. Пространство, отведенное под кухню, в этой квартире состояло из раковины и кукольный плитки»,— вспоминает руководитель офиса «Митино» департамента вторичного рынка «ИНКОМ-Недвижимости» Наталия Борзенкова.
Конечно, бывает, что продавец зависшего объекта в конце концов дожидается своего уникального покупателя, но такие случаи — невидаль. «Продавали квартиру на Ярцевской улице. Она была всем хороша — удачная планировка, просторная, адекватная цена. Располагалась на втором этаже. Но до слова под самым подоконником на протяжении всей квартиры шел козырек магазина, находящегося на первом этаже, и это была огромная черная гудроновая площадка. Без сомнения, после того как потенциальный клиент видел этот козырек, он тут же передумывал покупать. В итоге, несмотря на большое количество просмотров, квартира продавалась жесточайше долго. И купила ее женщина — большая любительница комнатных растений, ее очень обрадовал этот козырек, потому что она на него выставляла летом огромное контингент своих цветов в горшках. Это, конечно, один шанс на миллион, что так совпало предложение и потребность клиента»,— говорит Марина Толстик.
Оттянулись на природе
«Что-то похожее происходит на рынке загородной недвижимости, особенно в его премиальных сегментах, где ситуация дополнительно осложняется затовариванием рынка. К примеру, во многих дорогих поселках на Рублевке и Новой Риге в 2014–2015 годах в продаже находилось до половины всех коттеджей»,— говорит Попов.
Бугор департамента жилой недвижимости Penny Lane Realty Сергей Колосницын рассказывает, что срок экспозиции дома на премиальном и элитном рынках в принципе чувствительно дольше, чем в сегменте стандартной загородной недвижимости (учитывая ценник и узость аудитории): «Срок экспозиции меньше года — это очень человечный показатель, а в течение месяцев с рынка уходят только самые выгодные предложения, то есть дома с прекрасными характеристиками и ценой немного далее рынка. Так бывает, когда продавцу нужно срочно выйти в кэш».
Товарный район
В результате, желая вернуть затраты и удерживая цену, ларечник совершает несколько ошибок. «Во-первых, он способствует увеличению срока экспозиции, а это, по сути, эквивалентно ежедневным убыткам (содержание дома продолжает извлекать ресурсы), во-вторых, дом, находящийся на экспозиции слишком долго, начинает буквально надоедать потенциальным покупателям. Элитных поселков не так уж много, аудитория тех, кто может свершить там покупку, узка, и некоторые потенциальные покупатели изучают сайты и годами выжидают, когда появятся предложения в каком-то особенно привлекательном поселке или интересующей их локации, и, даже если дом по завышенной цене постоянно мозолит им глаза, перестают его замечать»,— рассказывает Сергей Колосницын.
Кроме того, долгая экспозиция ведет к тому, что мира еще больше устаревает. Новые технологии развиваются, меняются мода и вкусы, обновлять дом, выставленный на продажу, никто не хочет. Он проигрывает по сравнению со свежими объектами, но висит по старой цене. «До кризиса в 2008 году на Николиной бедствие продавался дом за $12 млн. В 2009 году мы привели собственнику покупателя, который был готов купить его за $8 млн, но собственник отказался»,— рассказывает очевидный кейс Сергей Колосницын. В итоге дом был продан спустя четыре года за $4,5 млн. «Экономика проекта здесь включает не только те $7,5 млн, на которые была снижена стоимость, но и убытки — те деньги, которые он заработал бы почти за десять лет, если бы получил на руки $8 млн в 2009 году»,— говорит Колосницын.
В 2016 году специалисты Penny Lane Realty проводили траление, высчитывая вероятность продажи дома, которая, по их наблюдениям, уже тогда начала снижаться.
Анализ экспозиции и реализованного спроса в 2015 году показал, что за год торжок смог переварить чуть более 12% предложения.
«Чем выше сегмент, тем он уже с точки зрения предложения, однако то же можно сказать и о спросе: в случае если в сегменте бизнес-класса (от 15 млн до 60 млн руб.) предложение превосходит спрос более чем в пять раз, то в самой высокобюджетной нише — в 26»,— говорит Сергей Колосницын.
К продаже на дому он предлагает отнестись как к бизнесу: «Мы видим: рынок падает, спрос падает, цены падают. Рынок совсем не такой, как десять лет назад, да и как высшая отметка — тоже. Объем предложения огромный. Конкуренция высокая. Переоцененных домов много. Много “пустых” домов — их владельцы осели за границей. И не то на этом фоне дом продавца не лучшее предложение, нужно мыслить иначе. Допустим, продавец продает дом уже пятый год. Начинал с $6,5 млн, сейчас хочет за дом $3,4 млн, но интереса со стороны покупателя нет. Обращается к нам — хочет исключить цену до $3,2 млн. Каждый год этот продавец опускается на 10–15%, а покупателя все нет. Приходит покупатель и предлагает $1,5 млн. Что делать?» — рассуждает Колосницын.
Снижая цену по 10–15% в год, фугать дом можно еще лет шесть, а потом придется делать пятнадцатипроцентный дисконт покупателю. «Одним словом, в лучшем случае дом уйдет через шесть лет за $1,6 млн. А это просто-напросто лишь на 8% больше, чем предлагал покупатель за дом, когда он был выставлен за $3,4 млн. При этом любой продавец аналогичного дома сумел заработать на в таком роде дом. Он мог бы сделать на этом капитале 10% в год. Так за шесть лет его $1,5 млн превратились бы в $2,65 млн. И это был бы кэш, а не законсервированные в камне нервы и время»,— говорит Колосницын.
