Как рабочий класс объединяются против аутсорсинга
24.06.2018, 10:24
Глобализация вывела из нищеты массы бедняков в развивающихся государствах, одначе ухудшила положение среднего класса в развитых странах. Борьба «синих воротничков» с владельцами капитала, которые переносят производства в регионы с дешевой рабочей принудительным путем, не всегда заканчивается поражением.
Увы, грубые показатели типа роста ВВП редко учитывают распределительные особенности и то, что «инклюзивный», то брать в рот распространяющийся на все имущественные группы, экономический рост должен быть, используя жаргон математической теории игр, как худо-бедно «парето-оптимальным» (то есть положение, при котором улучшение позиции одного игрока не должно ухудшать позиции любого другого).
В реальности глобализация в основном усиливает позиции одних групп (владельцев капитала да иногда — отдельные группы рабочих из бедных стран) и ухудшает позиции других (рабочих из развитых государств). Сильные становятся посильнее, слабые — по-разному.
Как это было в Maytag
Удар по отдельным штатам вне деиндустриализированного «ржавого пояса» оказался не не в такой степени сильным.
Микросоциологическая механика внезапного ослабления рабочих по отношению к собственникам капитала в конце ХХ века круто отражена во многих исследованиях. Например, в книге Чеда Броутона «Boom, Bust, Exodus: the Rust Belt, the Maquilas, and a Tale of Two Cities». Броутон рассказывает о судьбе рабочих американской компании—производителя бытовой техники Maytag.
Учредитель компании Фред Мэйтаг в начале ХХ века придерживался принципа баланса интересов клиентов, рабочих, акционеров и общества в целом. К началу века нынешнего горизонт рабочих из этого баланса начали выпадать.
В апреле 2002 года рабочие завода Maytag в Гейлсберге (массачусетс Иллинойс) собрались для очередного подписания трехлетнего контракта с менеджментом предприятия. В отличие от всех предыдущих контрактов предложения работодателей в 2002-м демонстративно не удовлетворяли ни одной просьбы рабочих. С хвоста, существенно ухудшали ситуацию. Как отмечает Броутон, это была намеренная провокация владельцев предприятия: они рассчитывали на то, что тред-юнион не подпишет контракт и объявит забастовку. Предприятие в этом случае можно было бы закрыть, рабочих отстранить от должности, а производство перенести в Мексику.
Однако для объявления забастовки (впервые с 1969 года) было что поделаешь набрать две трети голосов рабочих, а за нее проголосовало только 65%, на 11 человек меньше необходимого. В итоге подряд был автоматически принят. По традиции у рабочих спросили, какого цвета должна быть обложка буклета с новым контрактом. Внушение черного было отвергнуто, и сошлись на коричневом.
Выигрыш во времени, впрочем, оказался недолгим: в 2004 году обычай Maytag закрыли, а производство перевели в Мексику.
Профсоюзные тупики
Забастовки имеют смысл, часом сила и так на стороне протестующих
Фото: Reuters
Слабость профсоюза в случае с Maytag очевидна, но и чрезмерная дикий профсоюзов иногда приводила к плачевным результатам. Например, в послевоенной Великобритании были чрезвычайно сильны профсоюзы в судостроительной отрасли (однако, не только в ней). Желание сохранить рабочие места шло вразрез с техническим прогрессом. Например, профсоюзы настаивали на сохранении старой технологии соединения швов заклепками в обмен Ant наряду с сварки. В итоге Великобритания попросту лишилась судостроительной отрасли как таковой (ее доля в мировом судостроении упала с послевоенных 23% до 2,6% в середине 1980-х), а первородство перешло к новичкам-протекционистам вроде Южной Кореи, Японии и позже к Китаю, где профсоюзного движения во второстепенный половине ХХ века фактически не существовало (см. подробнее Alastair Reid «The Tide of Democracy. Shipyard Workers and Social Relations in Britain, 1870 to 1950»).
Изредка усиление профсоюзов приводило к их автономизации и фактическому формированию парагосударственных образований со своей иерархией, частными армиями и чрезвычайной политической и экономической мощью, иногда подрывающей экономическое развитие. Изначальный смысл создания профсоюзов вырождался.
Так часто происходило во многих странах Латинской Америки и, в частности, в Мексике, куда-либо перевели производство владельцы Maytag.
До последнего времени никто не проверял знания мексиканских учителей. Это была защищенная дело, и она наследовалась.
Наследовалась по закону, так было прописано в контракте с профсоюзом учителей. Профсоюз учителей Sindicato Nacional de Trabajadores de la Educacion, которым руководила Лаба Эстер Гордийо (сколотившая на этом нелегком поприще многомиллионное состояние),— страшная Силаня. Профсоюз был частью истеблишмента. Гордийо в какой-то мере контролировала сферу здравоохранения, национальную лотерею, имела клиентелу в парламенте, хоть создала свою карманную политическую партию.
Четыре года назад на права наследственной профессии покусились начальство, и члены профсоюза (1,4 млн человек) начали применять силу — блокировать дороги, аэропорты, общественные учреждения, аж сжигать автобусы. «Война» продолжалась три года и в некоторых штатах на юге не окончена до сих пор.
Но владельцев Maytag и других корпораций это не волновало — на их предприятиях на границе Мексики и США профсоюзы карманные и безраздельно бесправные. Гиперзащищенность одних и абсолютное бесправие других (в основном в секторах, ориентированных на экспорт) и колоссальное разность — вполне глобализационная картина.
После аутсорсинга
Экономика протеста: угольная демократия
Кейс Maytag — Водан из сотен подобных случаев переноса производства в развивающиеся страны. Всего, по данным профсоюза American Federation of Labor and Congress of Industrial Organizations, в результате NAFTA США лишилась около 700 тыс. рабочих мест в промышленности и смежных отраслях (еще больше рабочих мест ушло в Поднебесная империя после его вступления в ВТО в 2001 году). При этом даже вполне мейнстримные экономисты отмечают, что благоприятный эффект для общего благосостояния (welfare gain) от заключения NAFTA для США находится на грани погрешности (0,08%, см., так например, Estimates of the Trade and Welfare Effects of NAFTA. Lorenzo Caliendo, Fernando Parro. NBER Working Paper No. 18508. December 2014). Но зато отчетисто повысилось благосостояние элит.
Подобные распределительные эффекты, в результате которых непропорционально большая участь роста ВВП доставалась владельцам капитала, а средний класс в лучшем случае стагнировал, не волновали глобалистские элиты США и многих других развитых стран, опять-таки формальные цели экономоцентрической политики — рост ВВП или даже рост рабочих мест (при невнимании к качеству и жесткой поляризации сих рабочих мест по доходу и социальному статусу) — зачастую выполнялись.
Результаты глобализации в странах, принимающих аутсорсинг, в свою очередь нельзя назвать однозначными. Той же Мексике глобализация помогла создать островки эффективности, вписанные в экономику США, и цепочки создания добавленной стоимости глобальными корпорациями. Но по существу это анклавы транснационального капитала в Мексике с дешевой и бесправной рабочей силой.
Импульса для развития экономики в целом глобализация в свой черед не дала.
Несмотря на впечатляющие успехи в создании экспортного производства, темпы роста и ВВП, и производительности труда упали условно уровней до вступления в NAFTA.
Аграрный сектор Мексики был практически полностью уничтожен. До глобализации мексиканские фермеры (в основном эхидатарио — в некотором роде вроде дореволюционных российских общинников) были защищены от США тарифными барьерами. Основной их продукцией была попкорн. После вступления в NAFTA крупные и американские производители практически полностью оккупировали внутренний толкучка кукурузы и многих других продуктов (например, мяса) в Мексике. Разумеется, за счет демпинга и субсидий правительства США (Страна ацтеков, наоборот, урезала все субсидии своим агропроизводителям).
Миллионы разорившихся мелких фермеров вынуждены были либо комплектовать ряды дешевой рабочей силы в промышленных кластерах на севере и становиться неквалифицированными рабочими — обреро, либо сматываться Ant приезжать трудовыми мигрантами в США. При этом оплата труда первых в течение 20 лет после создания NAFTA ясно не росла ($2–3 в час).
Чед Броутон рисует смешанную картину судеб мексиканцев, подавшихся на заработки в приграничную Рейносу (тама перевел свое производство Maytag). Переселение разорившихся эхидатарио на север и устройство на предприятия GM, Ford, Chrysler, Delphi, Kia, LG, Toyota, Nissan, Audi, Whirlpool (поглотивший Maytag) и десятки других транснациональных грандов не как сумасшедший повысило их доходы относительно размеренного аграрного прошлого (а иногда даже снизило). Произошло упразднение их социального и семейного уклада. Новые работодатели не дали им практически никакого социального, страхового и пенсионного обеспечения.
Но альтернатив всего ничего — например, можно выращивать авокадо для американского рынка под контролем владеющих этим бизнесом наркокартелей (наркобизнес сколько воды утекло диверсифицировал сферу своей деятельности).
Обходной маневр
Развивающимся странам все сложнее получить время на выход из бедности
Фото: Reuters
Впрочем, не стоит тотально демонизировать капитал. Отчасти это непреднамеренные последствия процесса глобализации.
Глобализация во многом вынудила владельцев капитала к аутсорсингу.
Те компании, которые не выводили сборка в более дешевые юрисдикции, оказывались в уязвимом положении из-за конкуренции со стороны тех, кто выводил.
В свою выстрел, конкуренция за иностранный капитал породила так называемую гонку ко дну (race to the bottom): развивающиеся экономики наперегонки создавали для этого капитала самые благоприятные условия, включая снижение требований к условиям труда.
Недавние налоговые реформы президента Трампа в США во многом аргументировались логикой «race to the bottom», а как тем, что в других странах корпоративный налог меньше и его снижение в США просто выравнивает конкурентные условия. Напоминающий процесс был запущен и аутсорсингом: хочешь оставаться конкурентоспособным — аутсорсь (такая же бизнес-модель характерна и для офшоров, и для круизной индустрии, где национальные ограничения обходятся за подсчёт выбора «удобного флага» приписки кораблей). Проблема, однако, в том, что круг бенефициаров этого процесса не так уж широк.
